Вопрос: То есть это касается всего поколения, которое рождается? И даже если только зарождается жизнь в матери – даже в нее это проходит?

Ответ: Конечно! Это же в духовном виде! Это все витает в одном информационном облаке.

Этот стресс – он всеобщий, всеохватывающий. И следующее поколение поэтому не будет вести войн. Оно не будет понимать – для чего. Оно просто будет уверенно в том, что это абсолютный вред для всех. И его не надо будет в этом убеждать, вот что интересно.

Потому что оно увидит, что во взаимодействии, торговле, взаимном дополнении друг друга: научном, техническом, торговом, экономическом и так далее, есть прямая выгода человечества, и ни в чем другом.

Вопрос: Это Творец сменяет поколения таким резким шоком?

Ответ: Да, так оно меняется, конечно. Когда-то мы думали, что это возможно с помощью очень длительного воспитания. Нет, ничего нет. Посмотрите на мир. Кому с кем надо воевать?

Вопрос: Что бы вы пожелали следующему поколению?

Ответ: Осознать, в каком состоянии они находятся, что важно для мира, что мир развивает, куда его история толкает.

Настолько, что ни развитием никаких орудий войны, ничем этим ты ничего не можешь изменить. Ты этим себе наносишь вред. Люди осозна́ют это сейчас из всей этой кампании.

Вопрос: Вы оптимист по поводу будущего поколения?

Ответ: Я вообще оптимист, если я верю в светлое будущее человечества. Озарение уже вот-вот приходит к людям.

Вопрос: А то, что зритель узнаёт, что будучи в таких сумасшедших, страшных условиях, из них можно вот так достойно выйти, – это важный момент для человека?

Ответ: Это важный момент. И очень важный момент, что возникает огромное уважение, сочувствие, благодарность к тем, кто это все пережил и выжил, и поднял себя, и сейчас может о себе рассказать. Здесь вызывается уважение.

Это имеется в виду в Библии – если мы делаем добрые дела, не исправляя самого человека, то он остается в своем аду, внутри якобы наших правильных, хороших дел.

Вопрос: Вас не возбудило то, что у нас есть такие инициативы?

Ответ: Лучше бы они этого не делали!

Надо направлять средства только лишь на воспитание, и воспитание особое. Не наполнять дурные головы чем-то, а именно системой исправления человека, от которой зависит система исправления всего мира.

Реплика: То есть если это не идет на исправление самого человека, его природы, то это только во зло?

Ответ: Да.

Реплика: Вы сказали, что надо понять, куда эти деньги идут, в какой фонд…

Ответ: В таком случае и понять, куда они идут. Но они по своей природе, по своему пониманию мира, восприятию мира не могут направить их правильно. Поэтому и сказано: "Благими намерениями вымощена дорога в ад". Так что, к сожалению, лучше бы они этого не делали.

Вопрос: Что чувствует миллиардер, миллионер, который подписывает клятву дарения?

Ответ: Вот для этого они это и делают! Они чувствуют свою исключительность, свою особенность. Они чувствуют себя как исправители мира, праведники мира. И весь мир, в принципе, должен понимать, знать это, благодарить их.

Естественно, половина из этой суммы уйдет на рекламу. А вторая половина уйдет на какие-то цели: здравоохранение, мать-ребенок, еще что-то такое. Но в итоге вы увидите, что мир лучше не будет, а только хуже.

Вопрос: Это и есть те благие намерения?

Ответ: Да. Намерения благие, но в итоге мы получим еще больший ад.

Вопрос: На что бы вы дали деньги? Если бы они собрали эту приличную сумму, на что бы вы отправили эти деньги при сегодняшнем состоянии мира?

Ответ: Нам есть что рассказать людям. Надо открыть такие каналы, центры, которые могли бы донести до каждого человека на его языке, на его уровне главную мысль: "Возлюби ближнего!" Только в этом спасение каждого и всех. И поэтому тут ничего другого не сделаешь.

Значит, надо открывать такие центры, объяснять со всех сторон, с точки зрения науки, морали, биологии, чего угодно. И делать это так, чтобы постепенно поднимать людей до этого уровня. Пускай будут награды, стипендии. Воспитывать людей, образовывать их в этом ключе, выдавать всякие поощрительные фонды и так далее. Чтобы люди этим занимались и говорили все время – всё, что угодно, только этим занимались.

Тем более сейчас мы подходим к состоянию, когда несколько миллиардов людей будут безработными! Чем они будут заниматься? Кто им будет платить? Вот эти фонды пускай и платят. Причем очень нормально, дозировано. Это нам надо.

Вопрос: Такое приближение к "возлюби ближнего", даже маленький шажок, мысль – это и есть начало изменения человека?

Ответ: Да. Но это только в том случае, если мы создадим такие стипендии, возможности для людей заниматься, писать об этом, обговаривать это. Чтобы заполнили этим все сайты, все связи. Чтобы это было очень популярно в интернете, в телевидении, везде.

Вопрос: Только на это и надо дать деньги?

Ответ: Только на это.

То есть если мы воспитываем человека заботиться о себе, мы воспитываем его как обезьяну. Если мы воспитываем человека заботиться о других, тогда мы воспитываем его как человека.

Вопрос: И мы этим воспитанием не занимаемся ни в садиках, ни в яслях, ни в школах, нигде?

Ответ: Абсолютно. Это противоречит нашему эгоизму, нашим устоям. Мы говорим наоборот: "Бьет тебя – дай ему сдачи! Не уступай, держись! Таким образом ты будешь сильным и будешь выигрывать жизнь".

Вопрос: То есть подавлять другого?

Ответ: Да. Мы создали такую обстановку, что только подавление другого дает тебе возможность выжить и как-то процветать.

Вопрос: Так всё-таки, почему мы тогда отдаем детей в садики, в ясли на воспитание, как мы говорим?

Ответ: Какое там воспитание? Воспитание обезьянье. Мы не вылезли из уровня приматов и даже еще хуже. Потому что мы-то должны быть выше их по общественному состоянию, а в итоге – нет.

Вопрос: Так вы считаете, что благодаря нашим индивидуальным свойствам так занервничали родители, когда всё закрылось в пандемию, и они должны были сами воспитывать детей дома?

Ответ: Они не знали, что делать с этим ребенком, потому что привыкли жить исключительно для себя.

Вопрос: То есть получается, мы отправляем детей в садики, ясли, чтобы сбросить их туда? Только для этого?

Ответ: Это и так понятно. Можете провести опрос и увидите, сколько людей скажут, что я отправляю ребенка в садик, чтобы идти на работу. И слава Богу, что у меня есть работа. Не потому что мне нужны деньги, а потому что мне нужна эта работа. Это для меня лучше, чем сидеть с ним дома.

И сколько женщин будет говорить: "Нет, я готова сидеть сидеть с ребенком дома, и для меня это самое важное". Если это на самом деле именно для того, а не скрывает какие-то другие цели.

Вопрос: Вы считаете, что процент тех, которые сдают ребенка в садик, будет выше в 2-3 раза, чем тех, которые скажут: "Я хочу воспитывать, сидеть дома"?

Ответ: Да. Сидеть дома с ребенком – я не думаю, что таких будет много. Из-за любви к ребенку, из-за того, что я его воспитываю, потому что иначе он не будет воспитываться так, как я считаю, что он должен. Накрути вокруг этого всё, что должно быть на самом деле, и ты увидишь, что, во-первых, люди не приспособлены к этому. У них нет таких задатков, замыслов.

Реплика: Для этого он должен быть и преподавателем, и родителем, и всем. И готовить, и все, что хотите.

Ответ: Мы хуже приматов. Приматы заботятся о своем поколении на животном, естественном, инстинктивном уровне, и правильно делают. И поэтому обезьяны с каждым поколением не становятся хуже. А мы с каждым поколением вроде бы становимся умнее, развиваем что-то внешнее: технику и знания, и приспосабливаем это только во вред себе и другим.

Реплика: То есть мы не муравьи, как здесь говорится?

Ответ: Нет! Мы вообще никто. Мы особый, несчастный, тупиковый вид эволюции.

Вопрос: Из этого тупика есть выход?

Ответ: Только через страдание. Когда мы увидим, где мы очутились, что мы наделали, какие следствия мы вызываем своими общественными отношениями, тогда, может быть, придет это озарение. Сегодня у нас просто нет на это ни мозгов, ни желания, ни чувств, ничего.

А если мы когда-нибудь, я надеюсь, что это будет быстро, осознаем: "Что же мы делаем? Надо же совсем наоборот!" – то тогда у нас возникнет множество вопросов к Творцу и к каббалистам.