Вопрос: А если он направлен, например, к Творцу, то я нашел, получается?

Ответ: Даже нет такого слова "нашел". Ты даешь возможность Творцу раскрыться. Не заслоняешь Его собой.

Вопрос: И это практически можно отнести ко всем нашим потерям, что все потери – это как бы приобретение?

Ответ: Абсолютно ко всем. Потому что если я существую, то нет большего зла, чем то, что "я" существую. "Я" существую. Вот как сделать так, чтоб существовать без "я"?

Вопрос: Как это зло перевести в добро?

Ответ: Только отказавшись от того, что я существую.

Вопрос: А что тогда "я"?

Ответ: Ничего. Освободи место, не занимай его, пускай проявится Творец.

Вопрос: То есть вы говорите так: чтобы не было ни одной мысли о себе, правильно?

Ответ: Абсолютно.

Вопрос: А все мысли о чем?

Ответ: Я хочу, чтобы проявился Творец. Я не желаю Его заслонять.

Вопрос: Вы говорите "я". Что это "я" тогда? Когда вы говорите: "Я не хочу Его заслонять. Я хочу, чтоб проявился Творец"?

Ответ: Это та точка, которую я получил от Него, и кроме этой точки ничего другого у меня нет. Это точка Творца свыше.

Вопрос: Тогда, что такое "голый человек"? "Не было случая, чтобы голый что-нибудь потерял".

Ответ: Тогда, когда кроме этой точки он ничего больше не ощущает. Нет в нем ничего большего, чем только может сказать, что вот это я, и это я хочу оставить. То есть я от этого не могу отказаться, потому что это я получил от Творца. А кроме этого я не хочу.

Нет для этого слов.

Вопрос: И это называется, что я убиваю в себе человека?

Ответ: Да. Но зато потом понимаешь, что здесь надо обращаться к высшей силе, чтобы она так нас изменила, и мы могли бы действительно вырастить человека в себе.

Вопрос: То есть это необходимое условие – убийство человека в себе?

Ответ: Да. Тот, кто не спотыкался, тот не поднимался. Это известная истина.

Вопрос: То есть вы хотите сказать, что практически постоянно внутри меня идут эти "убийства"?

Ответ: Конечно.

Вопрос: Я "убиваю" человека, "убиваю", и так двигаюсь?

Ответ: Если двигаешься. Если чувствуешь, что убиваешь.

Вопрос: Если чувствую, что убиваю, это для меня страшный стресс и переживание?

Ответ: Да.

Вопрос: И я снова выращиваю человека, и снова?

Ответ: И так – далее.

Вопрос: Хотелось бы двигаться, не убивая. Это возможно?

Ответ: А как двигаться?

Реплика: По любви.

Ответ: Нет! Движение может быть только, если ты наступаешь на себя, как на ступеньку, и поднимаешься. И опять видишь себя там, внизу и наступаешь, и поднимаешься.

Вопрос: На каждой ступеньке я лежу на ступени?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть в стрессе мы не сможем больше помочь другому? Допустим, я нахожусь в стрессе, но стараюсь не думать о себе, а продолжаю думать о другом.

Ответ: Если это настоящий стресс, то – нет.

Вопрос: А вы призываете все время к состоянию, чтобы я мог выйти из себя, мог подумать о другом. Вот это будет переход на другое состояние жизни?

Ответ: Для этого надо ощущать смысл жизни. Во имя чего мы делаем. Не просто помочь другому. Помочь другому – для этого у меня есть очень слабые мотивации.

Вопрос: Если у меня мысль быть таким, земным альтруистом, помочь другому, то в экстремальной, стрессовой ситуации я экзамен провалю?

Ответ: Конечно! Мы же люди. Что ты хочешь от людей?

Вопрос: То есть Африке я не помогу, бедному, несчастному, никому не помогу. Я прижму деньги?

Ответ: Да.

Вопрос: Значит, человечество никуда не продвинется со всеми этими делами?

Ответ: Никуда. Само – никуда.

Вопрос: А чтобы подняться над этим, чтобы я смог и в стрессовом состоянии остаться человеком с большой буквы?

Ответ: Для этого надо людей воспитывать. Для этого надо показывать возможность чего-то достичь, благодаря тому, что человек пренебрегает своими личными возможностями, своим личным достатком, спокойствием, и может их действительно сознательно уменьшить.

Вопрос: И весь остаток отдать другому?

Ответ: Да.

Вопрос: Это для него должно войти в понимание цели жизни?

Ответ: Это не цель жизни, но ее достижение.

Вопрос: А цель жизни какой должна быть в таком случае, чтобы человек стал таким?

Ответ: Это надо бросить жизнь на весы – я или все. Тут должно что-то перевесить. Для этого и весы.

Вопрос: То есть у меня есть эти весы: я себе или я другим. И это мое решение продвинет меня к цели?

Ответ: Да, на один маленький шаг. А потом еще раз, и еще раз.

Вопрос: То есть вы говорите, эти весы существуют по всей дороге к цели?

Ответ: По всей дороге к цели. И все время, каждый раз все сложнее решать, что я могу отдавать. Все сложнее идти по правому краю.

Вопрос: То есть весь путь к цели – он в этих весах, каждый шаг?

Ответ: Потому это и подъем.

Вопрос: Что это за цель?

Ответ: Полная отдача и любовь. Свойство Творца, в котором ты сливаешься с Ним.

Реплика: Но мир ведь не утверждал: "Вы должны измениться". Мир просто уничтожал евреев, ненавидел.

Ответ: Человек появился в этом мире, для того чтобы меняться самому и в соответствии с этим вынудить меняться мир. Если человек не меняется, мир практически остается тем же. То есть он меняется, но меняется с очень маленькой скоростью.

Человек рожден, чтобы меняться, становиться альтруистом, ближе к другим, объединяться, и показать другим, что так надо жить.

Если евреи этого не делают, а они обязаны это делать, значит весь мир не делает этого за ними. И тогда уже получается совершенно новая картина мира. То есть вместо того, чтобы двигаться вперед с определенной скоростью, мир тормозится. И это торможение вызывает такие вот эксцессы.

Вопрос: Но вы утверждаете, что мир подспудно, подсознательно чувствует вину евреев в том, что мир не меняется, не становится счастливее, и в этом виноваты евреи?

Ответ: В этом виноваты евреи, и это чувствуют все народы мира.

Вопрос: Что значит "чувствуют"? Это очень мистически звучит - "они чувствуют". Они же не говорят: "Вы должны меняться"…

Ответ: Почему не говорят?! Спросите у людей! Спроси у нормальных, образованных людей нашего времени, европейцев, американцев, они вам скажут. Потому что они контактируют с евреями.

Реплика: В основном, о евреях говорят так: "Они банкиры, они владеют всем капиталом мира, они управляют миром. Поэтому мы их не любим, ненавидим", – и так далее. "Они избранные", – избранные в понимании, что они особые. Вот так говорят о евреях.  

Как это потом перешло на простых евреев, которые не являются такими управителями мира?  Шесть миллионов евреев было уничтожено, это же не просто так! Шесть миллионов! Детей, женщин.

Ответ: Ненависть к евреям – она абсолютно ко всем. Она находится внутри людей подсознательно, потому что в этих людях существует корень к изменению мира. И этот корень анти-эгоистический. Он вынуждает людей меняться, поэтому евреи – они немножко другие. И человек обычный, у которого есть такое, особенное чутье, он чувствует в человеке, что это еврей или не еврей.

Вопрос: Потому что, как вы говорите, в еврее есть какая-то особая точка?

Ответ: Особая точка, которая побуждает его менять природу.

Вопрос: И человечеству это необходимо, именно эта точка?

Ответ: Да.

Вопрос: Эта точка "заразна"? То есть она может переходить на других, получается?

Ответ: Да.

Реплика: Так мы рождены с этой точкой и вынуждены путешествовать по миру…

Ответ: Никуда не денешься от этого, надо ее реализовывать.

Вопрос: То есть чем дальше мир будет заходить в тупик со всей ненавистью, с войнами, тем больше он будет обращаться к евреям и с еще большим антисемитизмом? Даже с бо́льшим, чем было во Вторую мировую войну?

Ответ: Конечно! Он будет их ненавидеть в той мере, в которой будет необходимо менять мир, а мир меняться не будет.

Реплика: Я был и в Освенциме, и в Дахау, я проехал все эти лагеря, снимал там много фильмов. У меня было такое ощущение, что до такого уже никогда человечество не дойдет. Никогда!

Ответ: Легко! Любого человека можно в секунду переубедить и сделать таким антисемитом, что он будет сам в первую очередь убивать.

На нас возложена ответственность разобраться, почему это есть. Ответственность раскрыть миру причину ненависти к нам и не сбрасывать, что это всё выдумки. Это на самом деле есть и находится в природе, и потому это не пропадет, и не зависит ни от воспитания, ни от интеллигенции, ни от чего.

Наоборот, чем человек интеллигентнее, чем образованнее, тем с бо́льшим желанием он желает раскрыть эту причину – в чем отличие его от еврея. И, в принципе, когда он это понимает, то он этим очень недоволен и готов действительно это всё удалить. Удалить из мира вообще!

А когда мы придем к такому состоянию, что мир обнаружит, что мы обязаны меняться с эгоизма на альтруизм, с ненависти на любовь, но это очень трудно сделать, тогда представляете, какое возникнет отношение к евреям?! Лучше об этом не говорить заранее.

Сейчас мы начинаем вступать в этот переходный период. И мы желаем его начинать раскрывать уже сейчас.

Мы, наша организация, желаем его раскрывать уже сейчас, для того чтобы можно было показать всем остальным, что это возможно. Что это трудно, но это возможно, – перейти в совершенно иное состояние вещества, можно сказать – от ненависти к любви.

Вопрос: То есть вы говорите следующее: если мир начнет это потихоньку понимать, то давление на евреев увеличится еще больше и больше?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть мы тем самым сейчас направляем мир на евреев?

Ответ: Конечно. Мы говорим: "Давайте будем помогать". Потому что мы все обязаны перейти на эту стадию – подъема над эгоизмом.

Эта стадия подъема над эгоизмом – она сейчас в мире начинает прорастать. И мы должны помочь ей прорастать, как в поле: поливать, удобрять, пропалывать и так далее.

Мы должны помочь всему миру! Это и называется "быть светом для народов мира".

И мир тем самым приблизится к этому. Но когда он приблизится к этому, у мира будет существовать вопрос: зачем, почему, как? То есть мы должны будем суметь объяснить это миру.  

Затем мы должны будем увлечь народы мира за нами к этому состоянию, к изменению с эгоизма на альтруизм. Они не будут проходить тех же состояний, что и мы, подъемов и падений.

Но они должны будут привязаться к нам и вместе с нами идти вперед. И вот тут и показывается основной момент выхода из Египта, когда мы в виде Моше (Моисея), который идет впереди, а весь народ мира за ним. Тут все народы мира с эгоистического уровня поднимаются на альтруистический.

Это и называется временем построения Третьего храма.

Реплика: Обидно для народов мира звучит то, что мы – Моше, мы – ведем.

Ответ: А пускай возьмут у нас эту проблему. Я готов идти за ними.

Вопрос: Только бы вели туда? И тогда мы уже не будем ждать следующей Катастрофы, которая может произойти? Тогда мы ее уже обходим?

Ответ: Да. И тут опять все зависит от нас.

Реплика: Сколько на нас навалено ответственности! Спокойно не поживешь.

Ответ: Ничего тут страшного нет, если мы согласны выполнять, чтобы Творец все делал через нас. Ему нужны представители в этом мире? Пускай делает через меня, я согласен. Вот и всё.

Реплика: Она вот такая.

Ответ: Вот и посади в эту реальность всех людей, которые командуют нашей реальностью.

Вопрос: Которые все это закручивают, чтобы у них было такое ощущение? 

Ответ: Да, чтобы они сидели в комнате и ждали телефона. И чтобы у них не было никакой возможности что-либо изменять! Оставь их таким образом на недельку. А потом посмотри, что с ними станет.

Ты должен чувствовать, что это дети твои. Неважно, что твои дети сидят в Лондоне.

Вопрос: Молитва родителей возникнет из этого состояния?

Ответ: Да, это естественно. Даже если они не будут понимать, что, но само сердце будет реагировать так: "Только бы ничего не случилось!".

Вопрос: И где же ответ Творца на это все?! Чтобы уже все закончилось, чтобы уже всё, хватит! Сколько можно нас вводить…?

Ответ: Творец будет доводить их до состояния, чтобы они на самом деле обратились к Нему, и чтобы они сделали в этом мире всё, что от них зависит, чтобы войны не было.

Вопрос: Вы говорите "они", вы имеете в виду практически всех людей?

Ответ: Всех людей, в основном, родителей, от которых именно зависит это решение.

Вопрос: То есть пока эта молитва не поднимется с достаточной силой, это будет продолжаться, и нас будут все время доводить до молитвы?

Ответ: Да.

Вопрос: Что это, если мы экстраполируем на человечество? Что должно человечество решить в таком случае? В какую игру мы должны играть?

Ответ: Да во что угодно. Только чтобы это была игра, чтобы она заменяла все настоящие столкновения.

Вопрос: Все-таки в какую игру вы завели бы человечество?

Ответ: Я бы сделал так, чтобы человечество играло в то, что оно работает, зарабатывает и строит, соревнуется. В общем, вся наша жизнь – только чтобы мы в итоге смотрели на нее как на игру.

Реплика: То есть я иду на работу, я общаюсь со всеми…

Ответ: Соревнуюсь во всем, смотрю, что у соседа, что у меня, и так далее. Но это игра.

Вопрос: Что это дает?

Ответ: Чтобы потом я мог бы сбросить счет, обнулить и как бы начать сначала.

Вопрос: Это отвело бы нас от серьезных разборок?

Ответ: Да. Мы бы играли в нашу жизнь. "Что наша жизнь? Игра". Вот и сделать из нее игру.

Реплика: Когда-то нам говорили: "Да ты играешь в жизнь! Ты живи по-настоящему". А оказывается, всё наоборот, надо играть в жизнь. И тогда все эти ссоры, споры – я в них играю.

Ответ: Конечно. Это воспринималось бы по-другому, мы ощущали бы все по-другому, мы бы строили эту игру по-другому.

Вопрос: И к чему бы мы хотели прийти в этой игре? Это нам надо было бы держать в голове?

Ответ: Да. Не результат самой игры, а к чему мы приходим в результате. К тому, чтобы между нами было понимание смысла нашего взаимодействия.

Вопрос: А какой он?

Ответ: Раскрытие сил природы, которые нас вот так крутят и заводят в эту игру.

Вопрос: И что если я раскрою, что я действительно нахожусь внутри закона природы?

Ответ: Ты будешь видеть, как природа с тобой играет, и действительно скажешь, что наша жизнь – игра.

Вопрос: А если я буду видеть, что действительно я внутри системы, как говорят, матрицы, что со мной происходит то, что эта матрица хочет, что это мне даст?

Ответ: Это даст тебе возможность понять, что это за механизм, в котором ты участник, и что ты можешь сделать для того, чтобы разобраться в этом, понять. Ведь это для чего-то существует. Для какого-то высшего разума или ради тебя?

Вопрос: И главное – чтобы на это были направлены мои мысли?

Ответ: Да.

Реплика: Значит, все-таки учитель должен быть другом.

Ответ: Да. Только лишь. Мы же говорим о маленьких детях.

Реплика: Вторая причина – страх оценки. Прививают страх оценки, а потом страх наказания родителей, перед директором школы и так далее.

Ответ: Сама оценка ничего не значит. А вот страх наказания – это, конечно, много значит.

Вопрос: Оценки вообще нужны?

Ответ: В принципе, оценки не нужны. Нужна школа, которая будет обучать правильному отношению к миру, к жизни, к товарищам, к учителям, к родителям. И это не нуждается в оценках, которые тебе ставят, а когда тебя обучают – какие ты оценки ставишь самому себе.

Вопрос: И даже к маленькому ребенку вы можете предъявлять такие требования?

Ответ: К этому надо стремиться. Объяснять. Чтобы они сами ставили такие оценки по предметам, по учебникам, по руководителям своим и так далее. 

Реплика: То есть ребенок может сказать: "Сегодня я что-то был не в форме. Надо было мне это прочитать, что-то немножко проработать".

Ответ: Это хорошо.

Вопрос: Страх ошибки: школа не учит тому, что ошибаться можно и нужно. Это говорит 11-летний мальчик. Как вы считаете, надо ошибаться?

Ответ: Я с ним согласен.

Вопрос: То есть ошибка – это важная вещь? И нужно ошибаться?

Ответ: Это неизбежно.

Вопрос: И что если я ошибаюсь?

Ответ: Ничего страшного. Я это исправлю, я на этом научусь еще больше, чем на том, что я сделал бы что-то без ошибки.

Вопрос: То есть это важнее даже, чем если ты безошибочно двигаешься?

Ответ: Мы все время ошибаемся и исправляемся, ошибаемся и исправляемся.

Реплика: Четвертое: троллинг, насмешки одноклассников. И часто это вина учителей, которые выставляют детей на посмешище. Это удар по "я" ребенка…

Ответ: Надо приучать ребенка, если уж мы в таком обществе находимся, как правильно относиться к обществу, к окружению. Объяснять ему, что это возможно, что это есть и будет до тех пор, пока мы не исправим нашу природу, что такова природа человека, вынуждающая его быть выше других во что бы то ни стало.

Вопрос: И то, что сейчас меня унижают, – такова природа человека?

Ответ: Да, это их природа, ничего не сделаешь. А я должен понимать их природу и как-то, в каком-то виде прощать их, принимать их такими, как есть. А может быть, и исправлять их таким образом.

Вопрос: А я должен ощущать, что это и моя природа такая же точно, и я так же точно могу?

Ответ: Естественно, да.

Вопрос: То есть слова "природа человека", "эгоизм человека" вы хотите ввести почти в начальные классы, чтобы человек ощущал?

Ответ: И даже раньше.

Реплика: Следующая причина: дурацкие тесты, потому что в них нет варианта своего ответа, нужно угадать один ответ из предложенных.

Например, есть вопрос и к нему четыре ответа, и сказано: "Укажи правильный". А мальчик говорит: "А я хочу, чтобы там был еще такой вариант: мой ответ, личный".

Ответ: Это правильно.

Вопрос: То есть эти американские экзамены, которые не дают варианта "твой ответ" – это неправильно?

Ответ: Да.

Реплика: Шестая причина: объем домашних заданий. "Я считаю, что домашние задания не влияют на успеваемость и образование детей", – говорит одиннадцатилетний мальчик.

Ответ: Я считаю, что домашние задания вызывают отвращение, ненависть к школе.

И потому не надо этого. Надо просто, чтобы человек шел туда, чему бы его там ни учили и как бы ни учили, может быть, хуже, лучше, завлекательней более или менее, но он бы возвращался оттуда, и на нем бы уже не висело это домашнее задание.

Вместо домашнего задания чтобы было абсолютно свободное время. Тоже как-то более-менее расписанное, но чувствовалось свободным – чем бы он хотел занять себя.

Вопрос: Именно себя? Чтобы именно свою нишу нашел?

Ответ: Да, каждый в чем-то своем. У нас было очень много кружков в то время. Был огромный Дом пионеров. И было огромное количество кружков, причем, все бесплатные. Пошел, записался туда, куда хочешь. Хоть в несколько! И ходи, занимайся. И ничего не платил. Я ходил в том числе в кружок фото. И бумага фотографическая, и реактивы – все это было бесплатно. Бесплатно абсолютно все! Это так удивительно!

Реплика: И еще как преподаватели относились, с таким теплом!

Ответ: Да. Там работали люди с таким характером.

Вопрос: Куда же это все так испарилось? Что же в этом плохого?

Ответ: Время не то! Мы попали в такую полосу.

Реплика: Следующая причина – запрет на уникальность. В школах не любят, если кто-то отличается от других.

Ответ: С одной стороны, как бы подбадривают. Но, с другой стороны, не любят.

Вопрос: Это право на уникальность должно быть у ребенка?

Ответ: Это не только право на уникальность, но поощрение к уникальности со стороны всех, в том числе даже товарищей. Это надо воспитывать. Иначе задавят и получится только серость.

Реплика: "Школа не учит быть счастливым", – пишет одиннадцатилетний мальчик.

Ответ: Это уж точно! В школе сегодня просто демонстрируют, как серость, повиновение, подавление счастья – это нормальное состояние.

Вопрос: То есть, в принципе, лозунг школы должен быть – "мы должны учить детей быть счастливыми"?

Ответ: Да. Должны растить людей счастливых.

Реплика: "Школа не учит работать с информацией", – говорит он.

Ответ: Это целое знание, огромное, которое должно быть привито маленьким детям.

Вопрос: Что это умение дает ребенку?

Ответ: Открыть свои мозги и свое сердце, разум и чувства для поступающей информации, уметь ее обработать, разложить по полочкам и быть готовым к приему следующей порции информации.

Реплика: Десятая причина: "Школа не готовит ко взрослой жизни" – считает этот мальчик.

Ответ: Я думаю, что ничего не может приготовить ко взрослой жизни. Мы просто бросаемся туда, как в омут. И всё. А там уже выплываем каждый по-своему.

Вопрос: А что является подготовкой ко взрослой жизни?

Ответ: Здесь необходимо создавать особые, абсолютно четкие, реалистические картинки из жизни.

Вопрос: В школе? Прямо детям? И чтобы они учились из них выходить, с ними работать и так далее?

Ответ: Да, обсуждать и так далее. С другой стороны, давать им какие-то штампы, но реалистические. То есть как бы ты поступил, если бы ты… – и приводишь историю.

Реплика: Вывод этого мальчика очень интересный. Он говорит: "Я считаю, что главным предметом в школе мог бы стать предмет, на котором нас учили бы понимать друг друга. Ведь умение общаться – самое важное".

Ответ: Сделай его министром школьного образования. И всё. ☺ А всех этих министров посади в школу.

Вопрос: То есть получается, мы способны уже добыть ее?

Ответ: Мы способны. Мы должны. Иначе бы оно не раскрылось. Мы должны быть подготовлены к этому.

Вопрос: Есть в этом какой-то закон?

Ответ: Закон абсолютно четкий, здесь есть такая синусоидальная, периодическая составляющая.

Любовь и ненависть, любовь и ненависть – вот так она должна периодически проявляться, перекрывая друг друга, и расти, расти, расти.

А в итоге вдруг попадает в такие состояния, когда он заботится о других. Он видит, что, приближаясь к другим, ему хорошо. И Творец его таким образом направляет, направляет, направляет. И он уже благодарит Творца за все то зло, которое Творец ему причинил. Как такое может быть?

Он не ощущает уже, что это зло. Он чувствует, что это любящий Творец таким образом его направил к настоящему добру.

Только это ощущение – оно покрывает все.

Вопрос: То есть это на самом деле будущее всех состояний ненависти, страха, боли?

Ответ: Да, когда ты освобождаешься от материального и ощущаешь только вот такое – духовное наполнение. Помогая другим, ты наполняешь себя, и тебе больше ничего в жизни не надо. Это духовное состояние.

Страдания могут к этому привести.

Вопрос: Именно страдания?

Ответ: Если Творец направляет тебя верно, то ты можешь этого достичь.

Реплика: То есть если такие состояния – это будущее всех страданий, всей ненависти и так далее, то ты как бы оправдываешь всё: это оно привело меня к этому.

Ответ: Да. Люди проходят очень особые состояния. Сегодня особенно.

Сегодня люди, даже если не изучают и не с нами, они проходят очень многие состояния, близкие к духовному, готовят себя именно к духовному встраиванию в общую систему, в общее кли, к переходу на другое мышление.

Вопрос: Когда у меня возникнет забота о других, я этим буду наполняться?

Ответ: Сначала будешь наполняться этим, убегать от проблем сближения с другими. А потом просто делать это, потому что такое состояние тебе предоставляет Творец, и ты видишь в нем свою миссию – рассказывать миру своими поступками о том, как благ Творец в том, что Он делает с нами среди всех этих ужасов.