А кроме того, Израиль занял территорию, на которой до того жили арабы, называвшие себя палестинцами. То есть у арабов есть причина нас ненавидеть. Даже более того, они объединены общей целью установить ислам по всей земле. И это привлекает многих молодых людей, ведь люди тянутся к силе, и им нравятся люди с оружием.

Люди ищут связи, единства, нуждаются в общности, в цели жизни. И ислам – это единственная религия сегодня, которая предлагает цель жизни. До такой степени, что человек убивает себя, зная, что реализовал себя самым лучшим способом и немедленно получит вознаграждение.

Это привлекает молодежь из Европы, готовую вступить в исламскую армию. Они видят в этом романтику: "Мы все вместе! У нас есть цель! Этот за нас, он наш друг, а тот – наш враг, ненавистник, он против нас!" Человеку уже есть для чего жить, он получает четкую цель, вехи в пути, по которым надо идти.

А остальной мир ничего не может им предложить. Когда-то всех увлекала американская мечта, и все смотрели на Америку, мечтая тоже стать такими. Сегодня эта мечта лопнула как мыльный пузырь. И то же самое в Европе: где европейское единство, где обещанный европейский рай, надежда сделать из объединенной Европы пример для всего мира?

Вопрос: Почему европеец не может найти себя в объединении со своим народом?

Ответ: Человек – это такое существо, в котором постоянно меняются ценности. И получается, что сегодня его уже не удовлетворяет то, что было вчера. Вчера ему было этого достаточно, а сегодня уже нет. Завтра появится еще что-то новое. Наши эгоистические желания и стремления все время меняются, совершенствуются и растут.

Ислам привлекателен тем, что предлагает человеку ясные цели. Он говорит: "Все мусульмане обязаны объединиться и добиться, чтобы ислам победил во всем мире! Если мы приносим в этот мир знание об Аллахе, властвующем над всеми, и о том, что нужно точно выполнять его волю, то весь этот мир будет наш и весь будущий мир. И тогда, даже если ты через минуту умрешь, то немедленно поднимешься в Рай".

Эта идеология опирается на этот мир, а также на будущий мир. Она призывает к объединению в этом мире между всеми приверженцами этой идеи, то есть всеми мусульманами, и четко определяет врага. Постепенно они доберутся до всех: придет очередь и Китая, и Индии, и России. Они не торопятся и не чувствуют никаких ограничений по времени: "Если не мы, так наши дети, не дети – так внуки, но достигнут этой цели. Важно, что мы продвигаемся к установлению над всей землей власти ислама и находимся внутри этого движения – значит нам уже положен будущий мир".

Они уже сейчас находятся в ощущении, что все вместе идут к какой-то великой, высшей, вечной цели. Выходит, что такого врага невозможно победить. Не с кем  заключать мирные соглашения, ведь у противника есть идеал, мощная идеология. Вследствие последней военной операции в Газе погибло больше двух тысяч палестинцев и произведено множество разрушений, а они празднуют это как победу. Они вообще не считаются с потерями.

Мы не можем понять, как палестинцы могут держать детей в тех местах, откуда ведется обстрел. Террорист запускает ракеты, а вокруг стоит 10-15 детей и читают цитаты из Корана. В любой момент они могут получить ответный удар, но они не боятся: убьют, так убьют.

У них есть ощущение, какая-то внутренняя убежденность, что они поступают правильно. Они считают это священной войной. С таким врагом невозможно бороться, и все соглашения ничего не стоят. Разумеется, это совершенно ясно нашему правительству и всем остальным.

Вопрос в том, что мы можем сделать против этой угрозы как народ Израиля? Либо нам нужно собирать чемоданы и уезжать отсюда – что нам с удовольствием позволят сделать и даже дадут время. Но если мы остаемся на этой земле, то вынуждены найти решение. И такое решение есть! Есть нечто такое, что делает нас сильнее врага – это наше объединение.

Ведь через объединение мы обретаем общую силу природы, высшую силу, которой народ Израиля обладал во времена Авраама и в первые две тысячи лет своей истории, то есть во время существования Первого и Второго Храмов.

Если мы сегодня соединяемся как один человек с одним сердцем, в любви к ближнему, "все Исраэль – товарищи", и показываем этим пример всему миру, то все начинают к нам хорошо относиться, включая арабов. Как только мы начнем исправлять свои отношения друг к другу и соединяться между собой, весь мир начнет соответственно менять свое отношение к нам.

В любом случае, у нас нет выбора, и мы обязаны это сделать, ведь это единственное решение. Но мы имеем возможность проверить прямо на месте, как это решение работает.

Я глубоко сожалею о потерянных жизнях наших солдат и мирных граждан во время последней операции. Но в отличие от всех прошлых таких случаев, я думаю, что в этот раз у нас есть возможность изменить направление мысли народа Израиля, чтобы все поняли, что стабильность и безопасность достигаются только за счет связи между нами.

У нас есть целое учение, которое говорит только об этом – наука каббала. Эта наука скрывалась в течение всех лет изгнания, но сейчас она раскрывается, и мы обязаны помочь ей раскрыться. Ведь именно она объясняет нам, как достичь правильного соединения, за счет которого мы притягиваем высшую силу.

Если высшая сила находится между нас, то мы оказываемся под таким защитным куполом, что ни один враг не сможет приблизиться к нам. Все враги вообще исчезнут. Это зависит только от использования науки каббала для нашего соединения.

Каббала говорит только об объединении и о любви к Израилю. Она была достоянием еврейского народа в первые две тысячи лет нашего существования, от выхода из Вавилона и до крушения Второго Храма. А в следующие две тысячи лет изгнания, каббала ушла в скрытие. Но сейчас она снова раскрывается для того, чтобы мы использовали ее и начали соединяться.

Поэтому мы обязаны раскрыть науку каббала и показать народу, что это не красные нитки и камеи, а методика нашего объединения, призванная помочь нам стать народом Израиля в стране Израиля и зажить уверенной, стабильной жизнью. И тогда весь мир начнет относиться к народу Израиля так, как мы того заслуживаем согласно нашему корню: объединенному и содержащему в себе истинную Тору, учение истины.

Часть желания, ушедшая с Авраамом, постепенно соединилась на первом уровне, затем – на втором, на третьем: Авраам, Ицхак, Яаков. Затем к нему добавился еще больший эгоизм: Египет с Фараоном – т.е. с тем, что властвует в людях. И этот раздиравший их изнутри эгоизм они тоже преодолевали. Представь: мы с тобой чувствуем вдруг взаимное отдаление и называем его "Египет". Еще большее, более явное взаимное отдаление – его источник мы называем "Фараоном". Всё это – названия новых пластов эгоизма.

И таким образом, преодолев между собой эти ступени отторжения – Египет и Фараона – вопреки всем египетским казням, которые они испытали, эта группа по выходе из Египта стала сильным народом. Впитав в себя эгоизм и преобразовав его во взаимосвязь, эти люди оказались готовы принять методику исправления эгоизма, которая называется "Тора".

Здесь речь идет о новом состоянии соединения – не как во времена Авраама, Ицхака, Яакова или даже Моше, а о таком единстве, которое уже будет называться "народом". Но достичь этого можно, если ты уже не просто используешь соединяющую силу природы, взаимное устремление над собой, а сам черпаешь ее из природы и сознательно постигаешь.

Таково различие между всеми предыдущими этапами от Вавилона до горы Синай и исправлениями с горы Синай и далее: отныне постигается уже сила, которая их объединяет, соединяет. Они уже не просто устремляются друг к другу, собираются друг с другом вместе. Они приходят к той ступени, когда начинается осознанное постижение объединяющей силы, или Творца.

Вопрос: Но разве до тех пор они не двигались по принципу любви к ближнему, как к себе?

Ответ: Но они не постигали Творца. Только единицы, предводители – такие как Авраам, Ицхак, Яаков, Моше, Аарон – постигали Его на самом деле, как бы говорили с Ним. А остальной народ – нет. И потому Моше говорил всему остальному народу о том, что им передает Творец. А явного постижения в общности тогда не было.

Но теперь они взошли вместе на ступень, где все начинают постигать Творца. Уже когда они выходили из Египта, перед ними были "знамения", и постепенно Творец начинал неким образом проявляться между ними: говорил из Скинии, шел впереди них и т.д. В общем, народ постепенно начинал ощущать, как бы видеть "чудеса", а в сущности – постепенное проявление Творца.

Таким образом, мы говорим о трех этапах:

• сначала происходит осознание эгоизма;
• затем – его нейтрализация;
• а затем – его исправление, реализация на пользу других.

И это конечное действие – суть любовь.

Вопрос: Можно ли сказать, что Авраамом было построено совершенное общество?

Ответ: Да, конечно. Авраам построил совершенное общество из тех выходцев из Вавилона, которых взял с собой.

Но здесь имеются в виду, в общем-то, не люди, а их желания! Это касается и продолжателей дела Авраама – Ицхака и Яакова. Да, они – его прямые потомки, но в целом, последователи его зовутся "сыновьями" в качестве учеников. Отсюда и такие понятия как "дом Авраама", "дом Ицхака", "дом Яакова". Под "домом" подразумевается та общность людей, которая продолжала расти и развиваться.

Они разрастались и в материальном смысле, но главное – росли духовно, большими шагами. До тех пор, пока в своих взаимных устремлениях, во взаимосвязи не соединились между собой полностью на первом духовном уровне, который называется "Яаков". И эта первая духовная ступень уже считается ступенью "Исраэля" – с намеком на будущую землю Исраэля, которая будет достигнута. Хотя земли еще нет!

Ведь "Исраэль" – значит: "направленный на Творца". То есть когда ты находишься в каком-то месте и устремляешься на цель, тогда ты называешься "Исраэль" – "прямо к цели". А прийти к этой цели – значит войти в землю Исраэля.

Чего же тебе для этого недостает? Тебе для этого недостает эгоизма, который ты исправишь и обратишь в землю Исраэля. Вот почему они должны были в дальнейшем сойти в Египет.

Вопрос: Выходит, группа уже называется "Исраэль", а ей еще надо пройти столетия погружения, прежде чем она обретет землю Исраэля – желание, устремленное к цели?

Ответ: Потому и сказано, что Яаков знал о будущем и хотел сказать это сыновьям, но ему было не дано…

Если честно, меня это определение обеспокоило, как, в общем-то, и все остальные, которые я обнаружил в словарях. Из этого определения понятно лишь одно. Эволюция – это результат изменений или представление об изменениях.

Впору впасть в отчаяние. Миллиарды лет продолжается перманентный проект. И что мы о нем знаем? Лишь одно – он идет.

Ну, хорошо, определить, когда он начался - это не просто. Но увидеть, куда он направлен, или хотя бы выдвинуть предположение по этому поводу мы можем?

Даже поэт с этим солидарен:

Есть в жизни всех людей порядок некий,
Что прошлых дней природу раскрывает.
Поняв его, предсказывать возможно
С известной точностью грядущий ход
Событий, что еще не родились,
Но в недрах настоящего таятся,
Как семена, зародыши вещей.
Их высидит и вырастит их время.[4]

И все-таки кое-что я раскопал. Во-первых, ученые, обратите внимание: современные ученые говорят, что эволюция направлена на единство. Таким образом, наука опять подтверждает нашу гипотезу.

Жизнь, при всем многообразии ее проявлений на 3емле, едина, и это единство определяется эволюционным развитием живого на Земле.[5]

В том же источнике ученые, хотя и косвенно, но подтвердили легитимность написания этой книги, а это уже приятно.

Важный вывод: нет ни одного "абсолютного" или совершенного метода для изучения особенностей протекания процесса эволюции.[6]

После всего сказанного хотелось бы закончить эту главу на мажорной ноте. Не все так запутанно, как кажется. Иногда, чтобы это понять, достаточно лишь на один день отложить микроскоп и посмотреть на вещи невооруженным глазом.

Спросите у ботаников: сколько состояний проходит плод с момента появления до достижения своей цели – окончательного созревания?

И все состояния, предшествующие последнему, не только не содержат даже намека на его конечное состояние – красивое и сладкое, а наоборот, как будто нарочно показывают нам противоположность его конечной формы.

То есть, чем более сладок плод в конце, тем он более горек и безобразен в предыдущих состояниях своего развития.[7]

И мы должны не просто жить в этой системе, как сейчас. В нас специально возбуждаются силы и понимание, противоположные этой системе, для того чтобы мы из противоположности, из тьмы, раскрыли свет.

Сейчас в качестве маленьких, пассивных, управляемых элементов мы тоже находимся в этой огромной аналоговой, глобальной, интегральной системе, полностью взаимосвязанной, просто совершенной. Но мы этого не ощущаем. Нам специально даны такие возможности, такие условия, чтобы мы ощущали совершенство только в том случае, в той мере, в которой можем сами к нему прийти, в которой мы его одобряем и оно для нас желаемо. Вот это и есть постепенное исправление человека в себе. Это преподавал своим ученикам Авраам.

И тогда они начали видеть, в каких состояниях на самом деле они между собой находятся, по сравнению с теми состояниями, к которым должны прийти. Вначале они просто рассуждали об этом, можно сказать, голословно, повторяли слова своего учителя, как маленькие дети повторяют слова взрослых, не понимая даже, о чем речь. А затем они начинали ощущать это – из устремлений друг к другу, из того, что общность влияет на каждого из людей. То есть даже их "механические" действия влияли на внутренние состояния и вызывали внутренние перемены.

И они начали меняться по отношению друг к другу. Бывали у них периоды падения, бывали периоды подъема – всё по той же причине: каждый раз они должны были ощутить себя несоответствующими некоему формату, а затем устремиться к нему и достичь его.

Для этого и нужны чередующиеся всё время падения и подъемы – чтобы постоянно повышать контраст, всё глубже вникая в совершенство, которое можно постичь лишь из противоположного ему состояния.

Таким образом они и двигались вперед. Причем это движение вперед к всё большему и большему сближению означало удаление от Вавилона – от внутреннего состояния полного разброса между собой – и движение к земле Израиля, т.е. к состоянию сближения. К этому вел их Авраам.

Здесь надо сказать, что наука каббала абсолютно рациональна. И потому с ней полностью совпадает материалистический взгляд на вещи, принцип "материи как реальности, данной нам в ощущениях".

Так вот, ученики Авраама в своем развитии естественным путем внутренне двигались от состояния Вавилона к состоянию земли Израиля – и внешне, соответственно с этим, тоже двигались от Вавилона к земле Израиля. Они как бы чувствовали, что им надо двигаться вперед.

Откуда же человек получает такие ощущения?

Вот сижу я, и вдруг мне захотелось куда-то пойти, что-то сделать, кому-то позвонить, поговорить. У меня возникают какие-то мысли, желания. Откуда они взялись? Тоже изнутри. Только я не знаю, не могу проследить этого механизма, и потому мне кажется, что он срабатывает спорадически, случайно.

Сейчас речь идет о желаниях, возникающих не на физиологическом уровне, а на духовном. Когда я меняю в себе какие-то духовные свойства, мои физические свойства тоже тянутся за этим.

И потому, начав меняться внутренне, сближаться между собой, последователи Авраама, соответственно, ощутили потребность уйти из Вавилона, внешне тоже отдалиться от вавилонян.

И вот они начали двигаться вперед, переставлять потихонечку свои палатки, шатры, гнать овец, коз, верблюдов, ослов. И так пошли вперед, в землю Израиля. От Вавилона до земли Израиля – такой вот небольшой переход, который они осуществили и внутренне, и внешне.

Вопрос: Выходит, земля Израиля как бы "успокоила" их, и вдруг кочевники превратились в землепашцев?

Ответ: Они не были землепашцами. Пшеницу выращивали в Вавилоне, а последователи Авраама на дальнейшем историческом пути где-то минимум тысячу лет после Вавилона были скотоводами. И только затем, поселившись в земле Израиля после выхода из Египта, они стали оседлыми и, помимо основного занятия, скотоводства, занялись также садоводством и полеводством.

И тогда же, после Египта, по тому же принципу, они почувствовали изнутри, что здесь – место для Храма.

Продолжение следует...

В последней операции "Несокрушимая скала" в августе 2014 года мы увидели, что народ начинает понимать, что ему необходимо объединение, тянется к нему и боится потерять достигнутое единство по окончанию военных действий.

В этот раз в народе произошло изменение – в нем осталось особое внутреннее впечатление, что нам необходимо именно это единство. И поэтому сегодня у меня есть надежда, что мы не дадим остынуть в нас этой пробудившейся искре. Страна возвращается к будничной жизни – каждый к своим собственным проблемам. Но если несмотря на это, мы не оставим это родившееся в нас во время войны стремление к единству, то сможем приблизиться к понятию народа Израиля.

Если мы начнем сближаться между собой, то действительно создадим над собой надежный купол и достигнем уверенного существования народа Израиля на земле Израиля. Все зависит лишь от нашего соединения между собой. Ведь мы – народ, образовавшийся из группы, собранной из представителей всех вавилонян на основе единства и любви.

Именно благодаря этому посылу они пошли за Авраамом. Поэтому, если мы сегодня сможем хоть в чем-то стать похожими на ту духовную группу, существовавшую четыре тысячи лет назад, то удостоимся абсолютно доброй, безопасной и стабильной жизни на этой земле.

Мы чувствуем, что в последнее время весь мир начал очень враждебно относиться к Израилю: все страны без исключения. Это просто какая-то эпидемия, распространяющаяся повсюду. Она прекратится, только если народ Израиля объединится и покажет всему миру новую форму жизни, новый народ, новую страну, существующую на основе единства всех своих граждан. Вместо того, чтобы существовать ради своего эгоизма, в постоянном соревновании и вражде.

Мир ждет от нас такого хорошего примера, и не получает его. А потому он обвиняет еврейский народ во всех своих проблемах. Обвинения в сторону Израиля – это признание своей зависимости от него. Народы мира осознают, что их жизнь зависит от Израиля, который не выполняет своей миссии. Мир ждет, что Израиль станет образцом новых отношений между людьми и доброй жизни.

Вернемся к Аврааму: он работал со своими учениками на объединение. Об этом пишут многие каббалисты, особенно много – Рамбам, великий каббалист XII-XIII веков. Авраам начал работать с ними по системе "любви к ближнему, как к себе", и таким образом начал сплачивать, собирать, "склеивать" из них совершенно новое общество, в котором все внутренне соединены между собой.

Государства, страны, народы тоже соединены, но внешне: у них есть системы здравоохранения, соцобеспечения, законодательства, воспитания, образования и т.д. Но здесь речь идет не о внешних, а именно о внутренних системах связи между людьми. Этим подход Авраама и отличается от концепции Нимрода, который предложил разойтись, чтобы не мешать друг другу, и в то же время поддерживать связь издали.

Казалось бы, действительно, пускай дипломаты ведут переговоры, пускай торговцы ведут караваны по Шелковому пути или "из варяг в греки", пускай мореходы открывают Америку и т.д…

Но здесь речь о другом путешествии – о внутреннем сближении друг с другом. Мы говорим совсем не о телах, а о намерении, направленности, о преодолении внутренних препятствий. Человек идет не по горам, не через Синайскую пустыню, а через пустыню души, потому что ощущает свое отношение к ближним как пустошь, которая высушивает его, в которой нечем себя наполнить.

Вот почему через пустыню лежит путь к сближению с другими. И когда человек действительно сближается с ними, тогда внутренне через "Синайскую пустыню" он приходит в "землю Израиля". И обнаруживает здесь это свое желание, "текущее молоком и медом" – источающее, "фонтанирующее" всеми благами.

В сущности, это и есть "рай". В прошлом – пустыня или даже "ад", а теперь – "райский сад". Нежелание соприкасаться с другими, ненависть к ближнему – всё это обращается в благость.

Я помню, как Шестидневная война пробудила во мне такие сильные переживания, будто я заново родился. Я почувствовал себя евреем, имеющим свою страну, которая сейчас правильно устанавливает себя, идет вперед и строит себя по-новому. С этого момента я начал прилагать все усилия для того, чтобы выехать из бывшего Советского Союза и переехать в Израиль. Целых семь лет, с 1966 до 1974 года, я был в отказе и боролся за возможность репатриации.

Было ощущение, что Израиль продвигается в правильном направлении. Но когда я приехал в Израиль, то почувствовал, что народ находится в какой-то эйфории после Шестидневной войны. Было такое ощущение, что мы сильные и нас не волнует весь остальной мир. Мы были похожи на самоуверенного ребенка, не понимающего своих границ, своих сил, обязанностей.

Эта победа негативно сказалась на нашем народе, настолько переполнив его гордыней, что это уже выходило за пределы необходимой национальной гордости. Мы потеряли в этом всякую меру и вышли из равновесия, пренебрегая всеми границами, которые были обязаны установить для себя. Мы были обязаны воспитывать свой народ, правильно организовывать жизнь внутри государства и вне его. Но вместо всего этого было только чувство пренебрежения, гордости, уверенности в своем геройстве.

И после войны Судного дня не было заметно, чтобы народ получил какое-то исправление. Я думаю, что Голда Меир, бывшая в то время главой правительства,  надеялась, что после нее будет сделан серьезный внутренний анализ, который позволит пересмотреть свое отношение и достичь какого-то равновесия между враждующими сторонами. Но этого не случилось. Народ был как будто глух. 

И все последующие военные операции оставили такой же след: ливанская война, теракты, взрывы в автобусах – это была изнурительная война с террористами. К этому еще добавилась война в Персидском заливе, когда мы ничего не могли сделать с Саддамовскими ракетами, которыми нас обстреливают. У нас было множество возможностей для внутреннего анализа, но мы ими не воспользовались.

Только сейчас, в последней войне, мы впервые почувствовали, что находимся против врага, которого невозможно победить обычными средствами. Не с кем подписывать мирные соглашения, ведь это не государство, а просто банды террористов, с которыми ничего нельзя сделать.

С государством можно было бы воевать, сражаться, прийти к какому-то итогу в этой войне и тогда подписать соглашения и на этом успокоиться. Мы знали бы, что эти соглашения будут выполняться хоть в какой-то мере и держать нас в неких рамках.

Но здесь не с кем подписывать договор. Разумеется, те соглашения, которые мы подписываем сейчас, ничего не стоят. Как только террористы получат возможность, они тут же нападут на нас, даже не вспомнив об этой бумаге, на которой стоят их подписи.

Кроме того, мы подписываем договор не с ними, ведь не признаем такое право за Хамасом. А они вообще не признают нашего права на существование. Война с террористами – это война с безликим врагом. Он может сегодня обещать тебе все, что угодно, а завтра делать все, что ему захочется.

Поэтому мы, безусловно, не достигнем никаких мирных соглашений. Прекращение огня может продлиться несколько месяцев или лет, а может закончиться уже завтра. И все это осознают: и мы, и они. На нас давят ООН, Соединенные Штаты, Европа, но и они понимают, что эти договоры ничего не стоят, ведь сами имеют такую же проблему с этими террористами.

Поэтому они хотят за наш счет заключить с ними договоры, которые позволять Европе и Америке существовать спокойно. Бросить Израиль как кость собаке. Нам же нужно постараться не превратиться в такую кость, ведь мы зависим от Европы и Соединенных Штатов, а потому находимся в трудной ситуации.

Но все эти условия как раз и пробуждают во мне большую надежду, что народ Израиля, наконец, начнет выяснять, в чем состоит решение и от чего мы зависим, какая сила может помочь нам, где она находится. И тогда мы действительно перестроим свою жизнь по-новому.