Вопрос: Вы счастливый человек! У вас очень точно все найдено, и очень точно вы бьете в эту точку. А людям, которые устали и изыскались, и вообще, под грузом ответственности, под грузом забот, вот так вдруг уйти в этот садик, сидеть и друг с другом играться. Как вы считаете, это хорошо?

Ответ: Я не представляю. Как жить в Эдинбаро… Эдинбаро – это настоящее имя Эдинбурга. Я знаю хорошо этот город.

Вопрос: Вот этот городок дошел до садиков. То есть они могут это сделать? Вы исходите из того, что есть сорт людей, который может вот так все оставить и пойти поиграться денек?

Ответ: Да, это именно для них. Это хорошо.

Вопрос: Для человека, которому нужна какая-то терапевтическая практика выйти из стресса, это хорошо, суметь так сделать?

Ответ: Почему нет? Если это его удовлетворяет, если он становится спокойнее, мы должны привести его к страшным вопросам бытия, чтобы он не знал, куда деться, и только свалившись с этой высоты, оказался в правильном ответе на вопрос: "Для чего я живу"? Нет.

Вопрос: То есть вы бы его в садик поместили? Если ему там хорошо, пусть будет в садике?

Ответ: Да.

Вопрос: Детки обычно спокойно идут на контакт с другими. Дети играют, садятся в песочницу, чужой ребенок – он с ним начинает играть. Может это привести к тому, что мы как бы наладим больше контакты между нами, если сумеем посадить в садик взрослых, конфликтующих людей?

Ответ: Это будет уже называться не "садик", а какое-то психологическое заведение.

Вопрос: Тогда еще такой вопрос. Мы играем сейчас во взрослые игры – в войны и так далее. Если как-то суметь поменять это на детские игры, чтобы с таким же увлечением это происходило, это возможно или нет? Может быть, есть в этом какое-то решение?

Ответ: Так это и есть игра, то, чем мы занимаемся с войнами, со всякими этими делами. Она сама и есть игра.

Вопрос: Можно ее перевести на рельсы детской игры, чтобы не было жертв, не было крови, не было ненависти?

Ответ: Это не было бы захватывающим.

Реплика: Вся проблема в этом.

Ответ: А что ты сделаешь?

Реплика: Никак мы не можем в садик их просто посадить, пусть там сражаются?

Ответ: Нет! Ты ведь не можешь из взрослых детей делать совершенно таких…

Вопрос: Все-таки вы их назвали сейчас взрослыми детьми. Это не оговорка? То есть взрослые дети взрослеют вот так?

Ответ: Да. Они должны взрослеть. А взрослеть они могут только, если будут набивать себе и друг другу хорошие шишки.

Вопрос: Как же успокоить этих взрослых?

Ответ: Не надо успокаивать. Надо их выматывать, причем так, чтобы они не знали, куда бежать и где найти хоть какое-то успокоение. Выматывать, чтобы голова кружилась, и он не знал, что делать, и качался бы на ходу, и все время чувствовал себя как будто сейчас упадет.

Вопрос: А что это дает? Мы сейчас говорим о взрослых, которые играют.

Ответ: Это страх за следующее мгновение своей жизни. Это важный момент.

Вопрос: То есть вы имеете в виду, что страх надо привить взрослому человеку?

Ответ: Надо его навязать даже, чтобы все-все боялись за свою жизнь.

Вопрос: Что из этого выйдет?

Ответ: Человек будет более здраво рассуждать, планировать следующий шаг. Лучше так, чем спокойно.

Вопрос: Это можно сделать на уровне государства?

Ответ: На уровне всего мира. То есть от человека до людей, до всего мира.

Вопрос: Это может остановить все то безумие, которое существует?

Ответ: Конечно. Я думаю, что к этому придем.

Вопрос: А как это сделать? Как измотать человека?

Ответ: Страшилками, только хорошими. То есть умными такими, которые объясняли бы человеку, где он находится, в чем он находится, и насколько это приводит его к состоянию, когда он ни сегодня, ни завтра, ни до смерти, ни после смерти не будет видеть успокоения. Вот это главное. Потому что он думает: "Ну максимум я умру". Нет, на этом ничего не кончается. Он захочет стать выше смерти.

Ведь мы ему объясняем, что на этом все не кончается. Значит, тебе надо найти какой-то выход, как ты разберешься с этим действием. Вот это главное.

Вопрос: И он тогда думает, как делать следующий шаг?

Ответ: Тогда да. Я думаю, что если у него не будет страха смерти, то обычный человек не сможет правильно прожить. А есть люди, которым неважно, они хотят еще до своей смерти, до всего этого просто познать, узнать, раскрыть. Для них все открыто. Я за это.

Вопрос: Так и должно быть у человека?

Ответ: Это зависит, конечно, от строения души. Я не думаю, что это для всех, но должно быть открыто для всех.

Вопрос: Тогда в какую игру должен играть человек?

Ответ: Он должен понять, что раскрыть смысл жизни – это самое главное, что ему надо в этой жизни. Вот и все.

Вопрос: То есть мама ей говорит: "Как ты плохо гладишь, как ты готовишь, как ты детей воспитываешь". А по-вашему, это женщина, Аня, должна хотя бы промолчать? И это будет для нее продвижение?

Ответ: Да.

Вопрос: Так вы видите, что это не заканчивающаяся война?

Ответ: Она не может закончиться никак.

Вопрос: То есть вы считаете, что Аня должна быть здесь умнее?

Ответ: Мудрее.

Вопрос: А надо ей закрываться в комнате? Проще же уйти, не слушать. Вот так, закрылась и сидит себе там.

Ответ: Но это же не исправление состояния. Исправление происходит только во время контакта.

Она должна сказать себе, что именно таким решением, когда она не входит в конфликт и всячески держится от него как можно дальше, не возбуждая его, она этим постепенно делает исправление на свой эгоизм. Тем самым она сохраняет семью.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, а может она перейти в такое состояние, что в какой-то момент она сможет сказать маме мужа какие-то теплые слова? Можно прийти?

Ответ: Только когда она убедится, что она исправилась благодаря матери мужа. И тогда она сможет обнять ее и сказать спасибо.

Вопрос: Сейчас вы ввели еще одну деталь, что она благодаря матери мужа исправилась. То есть у нее возникает уже благодарность даже к этой маме, которую она сейчас ненавидит?

Ответ: Да.

Вопрос: Но эти первые шаги сделать непросто?

Ответ: Это можно исправить только в том случае, если она увидит в матери мужа Творца, который ее так воспитывает.

Вопрос: Вы нам еще "Творца" расшифруйте, пожалуйста. Вот она видит, что за матерью стоит что-то, что с ней работает. А надо здесь добавить: "И то, что желает мне добра"? Надо нам такой клубок сделать или не надо? 

Ответ: Матерью управляет Творец. Она должна в этом разобраться.

Вопрос: Будет хорошо в результате, если Аня пойдет в этом маленькими шажками?

Ответ: Если пойдет, то да.

Реплика: Где никто никого не любит.

Ответ: Конечно. Как мы можем здесь вообще выразить такие идеи, чтобы меня любили.

Вопрос: А если я для этого все делаю? Вот он миллиардер, он жертвует, он хочет, чтобы его любили, приходит туда. Это правильные действия таких людей?

Ответ: Нет, этим он мир не исправит. Все его действия обратятся опять в эгоистические, и никуда они людей не приведут.

Вопрос: То есть, когда вы говорите: "Чтобы тебя любили", – вы подразумеваете что-то другое, чем он?

Ответ: Конечно.

Вопрос: А что вы подразумеваете?

Ответ: Я не могу ему советовать ничего, потому что это бесполезно.

Вопрос: Ему уже не надо, вы нам посоветуйте. Что это такое, чтобы ты вот так жил, чтобы тебя помнили, чтобы тебя любили? Что для человека надо?

Ответ: Надо только заниматься воспитанием. Только воспитанием! Иначе в мире ничего не произойдет.

Вопрос: То есть вы говорите, что самая уважаемая работа для человека – это воспитатель?

Ответ: Да.

Вопрос: И тогда что он воспитывает в людях?

Ответ: Он должен объяснить людям всеми возможными способами, что является замыслом творения. Что только в выполнении замысла творения человек сможет достичь счастья.

Вопрос: Что вы вкладываете в слово "замысел творения"? Он должен постичь тогда этот замысел творения?

Ответ: Сам воспитатель должен постичь и потом передать людям, что когда человек сам делает добро другим, он наполняется, наслаждается.

Вопрос: Тогда, если можно, еще глубже. Под добром что вы подразумеваете?

Ответ: Под добром я подразумеваю наполнение другого тем, что он желает.

Реплика: Но у него очень много разных желаний.

Ответ: Нет! Это зависит уже от воспитания. Наполнить его воспитанием таким, которое потребовало бы нормального минимального наполнения.

Вопрос: Это надо пояснить. Воспитывать так человека, чтобы он жил на таком, нормальном наполнении и не требовал чего-то большого, миллиардов и так далее?

Ответ: И ощущал, что если так к этому можно привести других людей, то это и будет окончательное счастье.

Вопрос: То есть чтобы люди жили, радуясь этому необходимому, что есть, и не требовали ничего больше и дальше? Вот это вы и называете правильным воспитанием?

Ответ: Да.

Вопрос: Вы не хотите дальше двинуться, что-то сказать выше?

Ответ: Когда я режу хлеб, режу его ломтиками. Так вот, это первый ломтик.

Реплика: Тогда на первом ломтике и остановимся.

Вопрос: То есть нам надо понять наших детей, которые удаляются так, своими семьями?

Ответ: Мы же сами подготовили для них такую жизнь.

Реплика: Но мы ведь немножко не так жили, я помню.

Ответ: Мы жили не так, потому что были в другом мире.

Реплика: Вы сами, кстати, все время говорили, что это хорошо, когда три поколения вместе живут.

Ответ: Это было, но сейчас это невозможно. Так что перестанем говорить о фантазиях.

Вопрос: Тогда вопрос о будущем: к чему мы так придем?

Ответ: Мы придем к тому, что нам придется этот мир действительно хорошенько перестраивать в то, чтобы он был более человеческим.

Реплика: То есть вы все-таки за эти добрые отношения так или иначе – человеческие.

Ответ: Так, чтобы все понимали, что они должны создать, какой мир они желают видеть. Но, конечно, это еще не сегодня и не завтра.

Вопрос: А что должно войти в человека? Какой мир он должен хотеть создать?

Ответ: Человек должен проникнуться желанием, состраданием, любовью, участием к другим. К другим вообще, не только к своим родным.

И когда он будет понимать всю эту систему, в которой мы все должны участвовать, тогда он сможет совместно с другими, с чужими людьми, создать такие системы взаимодействия, поддержки младенцев, детей, юношества и так далее, до стариков и всех прочих, когда всем будет хорошо.

Вопрос: Сейчас вы сказали ключевую фразу. Вы сказали, что человек должен понять вообще эту систему, внутри которой мы находимся. И тогда у него начнет все выстраиваться?

Ответ: Да, конечно.

Реплика: Это важнейший момент! Мы стратегически этого не понимаем.

Ответ: Нет. Мы не можем нарисовать себе эту картину.

Реплика: Мы можем произносить, что мир взаимосвязан, но эту картину мы не представляем себе. А мир такой.

Ответ: Он такой.

Реплика: И эти связи именно добрые.

Ответ: Эти связи добрые, и они не заканчиваются в этом мире! Они продолжаются и в следующем! И поэтому мы должны понимать, кроме этого, где мы находимся и как мы включаемся друг в друга, где тут происходит между нами такая комбинаторика, что нам никуда не деться, нам надо быть все время в хорошем состоянии друг к другу.

Вопрос: То есть я ухожу – возвращаюсь, ухожу – возвращаюсь. И всё в этой системе?

Ответ: Да, всё в этой системе. Это и называется, что смерти как бы нет, и всё – бесконечность.

Реплика: Это красиво! Как бы человеку это понять!

Ответ: Не надо, это очень тяжело.

Вопрос: Но он придет к этому пониманию?

Ответ: Да. Но надо быть к этому готовым, с другой стороны – что мы готовы это сделать, и мы понимаем, что так будет нам лучше. Что мы не будем смотреть на это как на огромную обязанность.

Вопрос: А если она такая, абсолютная любовь?

Ответ: Абсолютная любовь – это ребенок будет калекой. Он не сможет жить с другими людьми, ему будет очень трудно в мире. Его избалуют настолько, что он ни на что не будет годиться. В итоге у него не будет ни друзей, никого из близких. Не знаю, сможет ли он иметь семью.

Вопрос: А можете сказать, почему?

Ответ: А он не чувствует, что обязан чем-то кому-то, и не будет правильно воспринимать отношение людей к нему. Ведь он должен быть в мире, в котором он связан с другими людьми получением и отдачей, а он к этому не готов.

И потому это будет просто несчастный человек. Его станут отторгать, не смогут с ним взаимодействовать, он не сможет взаимодействовать с другими. Ему будет очень трудно не ощущать себя уникальным.

Вопрос: Что такое правильное воспитание?

Ответ: Правильное воспитание – это уравновешенное отношение к ребенку от родителей, построенное на двух линиях: наказание и вознаграждение, милосердие и строгость.