Вопрос: Вы думаете, это шаг к этому?

Ответ: Да. А может быть, наоборот, очень многие в школе подстригутся из солидарности.

Вопрос: В духовном понимании что такое сострадание?

Ответ: В духовном понимании сострадание – это жизнь в другом.

Вопрос: Вот это попытка жить в другом – то, что мы видим с этими детьми?

Ответ: Да, она духовная. Это шаг, который близок к духовному.

Вопрос: А жизнь в другом – это мое растворение в нем или принятие его в себя? Можно так сказать или это неважно?

Ответ: Это в другом. Это я хочу войти в него, я хочу существовать в нем, во всех его проблемах.

Вопрос: А почему это в нас? Почему я не хочу?

Ответ: Потому что я не вижу в этом смысла для себя, для своего эгоизма. Потому что меня это будет обязывать. Это в первую очередь. Я не думаю о том, что могу дать жизнь и таким образом исправить еще какую-то душу, еще частичку мира. Я не думаю об этом. Я думаю о себе.

Реплика: А возвращаясь к кошке… Вы говорите, что возможен такой вариант, что кошка чувствует…

Ответ: Она чувствует окружающую обстановку и поэтому ту ненависть, которую она ощущает вокруг, она переносит на своих детей и не желает их жизни.

Вопрос: Какой вывод из этого всего?

Ответ: Исправятся люди – исправятся животные.

Я говорю только лишь об изменении отношения человека к человеку, которое наивысшее из всех природных уровней.

Отношение человека к человеку, человека к животному, человека к растению, человека к земле и так далее, – все это включается в отношение человека к человеку. Если мы исправим наше отношение, то вся природа, которая ниже этих уровней, исправится, и всем будет хорошо.

Ответ: А дальше пускай сидят и разбираются, кто как прочувствовал и кто как считает, что надо исправить. Они должны сделать такую тюрьму, чтобы люди, отсидевшие в ней определенное время, каждый свои сроки в соответствующих условиях и за соответствующие провинности, выходили бы оттуда исправленными. А иначе для чего тюрьма?

Вопрос: А почему так все изменилось в нашей жизни: тюрьмы изменились, судьи изменились? Почему такой переворот произошел? Вы сейчас говорите об идеале...

Ответ: Нет. Я говорю о том, что должно быть, но никогда не было, потому что людям это безразлично. Раньше просто тащили человека на плаху, отрубали голову и всё. И избавляли этим мир от него.

Реплика: Или сажали в страшные условия – в какие-то ямы или в оковы и так далее. То есть все время было такое зло и ненависть. Поместить его!

Ответ: Да, искоренить.

Вопрос: А что это? Почему в человеке нет желания "исправить", чтобы тот прошел этот процесс исправления?

Ответ: А зачем? Нам нужен еще один человек в обществе? Лучше его изолировать, куда-то сослать.

Вопрос: То есть в человеке действует эта природа – угробить, загноить?

Ответ: Да. Избавиться от ненужных, как им кажется, элементов.

Вопрос: Что сделать, чтобы восторжествовало что-то другое, чтобы в человеке какая-то искра любви возникла? 

Ответ: Нет, ведь наш мир абсолютно не стремится к этому. Поэтому, к чему ему делать из заключенных каких-то особых правильных людей? Что значит "правильные люди" для нашего мира?

Вопрос: Но все-таки как повернуть ситуацию?

Ответ: Нигде, ни в одной стране мира на сегодняшний день исправительные учреждения не занимаются исправлением людей. В лучшем случае их организуют на какие-то работы, и они работают по восемь, десять часов в день. Но это хорошо, это каким-то образом все-таки их выпрямляет немножко.

Вопрос: Но как должен измениться мир, чтобы изменилось всё это?

Ответ: Нам надо менять нас самих! Нам надо понять, что мы - заключенные в этом мире и должны исправить себя! И мы должны работать на наших исправительных работах – внутренних, исправляя себя. И тогда мы сможем начать исправлять уже и окружающий нас мир.

Вопрос: То есть только вследствие исправления себя я смогу правильно посмотреть на другого и направить его к исправлению, а не гробить его?   

Ответ: Да, конечно. 

Реплика: Это долгий путь.

Ответ: Я не думаю, что долгий. Это все зависит от осознания.

Вопрос: Если будет осознание, это может произойти быстро?

Ответ: Само по себе – нет. Надо просто о нем говорить и много-много объяснять.

Вопрос: Но эти прокуроры и судьи правильно сделали, что решили сами посидеть? 

Ответ: Да. В чем-то они немножко выпрямятся, в рамках нашего мира.

Вопрос: То есть какое-то свое минимальное исправление у них может произойти?

Ответ: Обязательно.

Вопрос: Зачем нам вложили вот эту точку нетерпения, этого зла?

Ответ: Чтобы мы многое успели за жизнь. Чтобы мы подняли это желание еще больше, выше-выше, вплоть до уровня Творца.

Вопрос: Какое желание?

Ответ: Желание ко всему.

Вопрос: Вот эти эгоистические желания поднять до Творца?

Ответ: Да.

Вопрос: А какое самое высокое желание? До чего мы вырастем из этой точки нетерпения к другим?

Ответ: Чтобы хотеть Творца с самой большой страстью.

Вопрос: А Он этого хочет?

Ответ: Да, именно этого Он и желает.

Вопрос: То есть Он желает, чтобы у нас была страсть к Нему?

Ответ: Да. "Стремитесь, сыновья Творца, до Него".

Вопрос: А человечество в этом убедится?

Ответ: Человечество должно убедиться в том, что его природа, эгоизм – зло. И поэтому оно не может сотворить ничего хорошего, никакого добра из него не выйдет. Так что "оставь надежду всяк сюда входящий".

Вопрос: То есть те варварские войны, которые были, такими же варварскими они и будут?

Ответ: Еще более варварские.

Вопрос: А то, что человек становится более культурным, более знающим?

Ответ: Это все будет ему только во вред. Потому что эгоизм это все изобретает: все науки, искусства, техники, технологии.

Вопрос: Никакой духовности в человека не входит?

Ответ: Нет. Духовность – это любовь к ближнему без всяких причин.

Вопрос: И к этому мы можем прийти не техническим прогрессом?

Ответ: Нет, конечно.

Вопрос: Как это человечество поймет?

Ответ: Поймет или путем света, или путем страданий. Два пути. И вот они начинают перед нами раскрываться.

Вопрос: Но это оба пути, которые так или иначе ведут к одному пути?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть один может быть такой долгий-долгий, длинный, а второй более прямой и более ясный?

Ответ: Да. Будем надеяться, что мы это всё как-то увидим. Хотя бы начало этого.

Реплика: Даже если мы сможем вот так преступников превратить, например, в добрых, теплых людей?

Ответ: Дело не в людях и не в каждом человеке. Дело в том, что есть высшая сила природы, с которой мы должны связаться, приблизиться к ней по свойствам и вместе с ней участвовать в исправлении всей природы.

Вопрос: Это такая программа?

Ответ: Да.

Реплика: И укоротить ее нельзя никакими операциями и ничем? Но человечество же придумывает разные пилюли, ищет любые возможности сократить этот путь.

Ответ: Где ты видел хоть одного человека, который бы изменился, исправился от пилюли?

Реплика: Исправился – нет. Вы все время настаиваете на этом слове, что человек должен исправиться. Мало кто хочет исправляться в нашем мире. Это слово, наоборот, отпугивает людей.

Я не хочу исправляться. Я хочу, чтобы мне сделали хорошо, и чтобы мне было хорошо. Чтобы у меня ничего не болело, чтобы я вставал утром и пел вместе с птицами, шел гулять…

Ответ: Для этого надо быть маленьким идиотом и всё.

Вопрос:  🙂 А это не судьба человека – быть маленьким идиотом?

Ответ: Нет, мы развиваемся, и нам все больше и больше необходимо. И поэтому хорошо ли впереди – я не знаю…

Вопрос: Если я приду вот к такому счастливому, ребяческому состоянию, вы считаете, что оно все равно рано или поздно изменится, и я выйду из него?

Ответ: Это идиотское состояние.

Вопрос: Из этого идиотского состояния так или иначе меня выведут? Я не смогу так жить?

Ответ: Природа тебя выбросит.

Реплика: Поэтому мы занимаемся наркоманами, которым, в общем-то, наверное, хорошо. Они сидят отключенные, а мы хотим все время вывести их из этого состояния.

Ответ: Потому что их веселенькое, отключенное состояние – это ложь. И потому мир с этим не соглашается.

Вопрос: Даже если они никому не вредят – это все равно ложь?

Ответ: Конечно! Самое дешевое – раздать наркотики и успокоить человечество.

Вопрос: Путь исправления – он всегда такой тяжелый, что от этого слова все вздрагивают? Или как? Могу я как-то принять его, сказать: "Хорошо, я иду"?

Ответ: Я думаю, что путь исправления – он на самом деле не тяжелый. Но он зависит от распространения, рекламы, убеждения, объяснения. Вот это проблема нашей науки.

Сама наука – непростая. Человек начинает ее изучать и не понимает, о чем говорится. Уходят несколько лет, чтобы он начинал слушать, хоть немножко ориентироваться.

Вопрос:  Почему каббалисты так сделали, что это непросто?

Ответ: Каббалисты ничего не могут сделать. Они берут природу и пытаются ее вывернуть как угодно, только чтобы она была ближе к человеку. А природа – она обратная человеку. И поэтому ничего с ней сделать нельзя.

Ее надо крутить, выкручивать как-то так, чтобы человек начал видеть ее с нескольких сторон, чтобы он поднялся над своим эгоизмом, чтобы начал видеть мир в другом свете, в другом обличии.

Это задача науки каббала – как приблизить ее к человеку, как рассказать человеку о том, что есть обратная природа.

Вопрос: Из ненависти к любви?

Ответ: Любовь, да.

Вопрос: А если мы будем это все время повторять: есть такое понятие "любовь". Не только можно драться, убивать, ненавидеть, со своим эгоизмом жить, а можно и любить, можно научиться отдавать?

Ответ: Нет, мы еще не знаем, что это такое. Любовь – чистое свойство Творца. Мы не знаем, что это. У нас это всё обретает какие-то уродливые формы…

Вопрос:  Больше такие, животные.

Ответ: Да. И это всё не то.

Вопрос: То есть чтобы поднять человека до уровня этой высшей любви, высшей природы, нужно перевернуть его?

Ответ: Перевернуть его. То есть оторвать его от его эгоизма. И то, что в нем останется после этого отрыва, притянуть к свойству любви.

Вопрос: Что же там останется?

Ответ: Маленькая точка. Но только она и может быть прилеплена к свойству любви. И будет вместе с ней развиваться, расти.

Причем, если поместить несколько дружных пар с парой, которая находится в плохих отношениях, ты увидишь, что она выйдет оттуда, как "божий одуванчик". Остальные покажут пример своего взаимодействия так, что те обязаны будут сблизиться друг с другом.

Я это видел – как они выходят, держась за ручки, а до этого не могли смотреть друг на друга. Причем это происходит буквально за тридцать-сорок минут.

Вопрос: Вы сказали первое слово "доброта" и даже остановились. Для вас это самое главное, похоже. Что вы в это вкладываете?

Ответ: Это человек, который может воспринимать другого как близкого себе. Это потрясающее свойство! Это подарок Творца.

Вопрос: То есть вот это вы считаете самым большим свойством – доброту?

Ответ: Да.

Вопрос: Вы все время говорите о том, что главное – это даже не образование, а воспитательный процесс. Есть ли он в этом?

Ответ: Воспитательный процесс точно есть. Они этим обучают учеников, как учить других – младших и так далее.

Вопрос: А можно сказать, что когда они поют всем классом, то это процесс сближения?

Ответ: Сближения, адаптации. Конечно.

Вопрос: То есть всё, переложенное на совместное пение, на совместное действие, – собирается в "копилочку"?

Ответ: Конечно, да. Таким образом вообще можно достичь очень многих успехов. Но кому это надо, между нами говоря?

Вопрос: То есть вы считаете, что это так хорошо, что в результате никому не надо. А если бы это было плохо, то может быть, кому-то и понадобилось?

Ответ: Так устроен мир.

Вопрос: То есть мы не хотим, чтобы наши дети бежали в школу, хотели быть вместе в классе дружно…?

Ответ: Что толку с этого?! А там их поджидает какой-то громила, бьет, отбирает деньги на завтрак и еще что-то там. Я знаю, что так это происходит.

Вопрос: Разве нам не нужно такое мягкое воспитание?

Ответ: Нам нужно воспитание другое. Такое, при котором самые-самые дремучие ученики поймут, что надо быть в связи, в доброй связи между собой. А иначе их же общество их отторгнет.

Это самое страшное. Когда с тобой никто не здоровается, когда ты отвергнут, и на тебя все фыркают, и девочка, которую ты вчера обожал, проходит мимо тебя, задрав нос. Это всё очень хорошие воспитательные методы.

Вопрос: То есть эти методы, допустим, образовательно-воспитательные. А вы имеете в виду воспитательные именно вот такого плана, жесткого?

Ответ: Да, сначала, конечно, надо это. Если я не связан с коллективом добрыми узами, то мне ничего не поможет.

Вопрос: То есть вы говорите: "Выбросьте всё образование из своей головы, оно никому не нужно"? Я специально утрирую.

Ответ: Да, это "не утрирую". Это основа.

Реплика: "А возьмитесь за связь в классе, настоящую связь. И чтобы она была главным и основным? И к этому прибавьте всё образование, всё, всё, всё".

Ответ: К этому все остальное уже придет.

Вопрос: А это захотят воплотить когда-нибудь?

Ответ: Для этого нужны просто хорошие воспитатели, которые умеют войти к ученикам в сердце и правильно распределить между ними такие роли, и как-то создать такую атмосферу.

Вопрос: А сами преподаватели должны находиться друг с другом в этой атмосфере?

Ответ: Это, конечно, далеко. И куда нам воспитывать преподавателей! Но может быть, можно будет с ними договориться, чтобы сначала они объединялись в учительской, а потом такими шли в класс. И тогда мы получим хорошие результаты во всем. Доброжелательность в первую очередь, взаимопомощь, желание лучше учиться.

Вопрос: Тоже получим?

Ответ: Обязательно, потому что этим мы будем подводить других, и на нас будут фыркать наши же ученики. И так далее.

Вопрос: То есть наш класс должен быть лучшим, мы все вместе должны быть лучшими. Это вывод тоже оттуда?

Ответ: Да, но не давить на то, что мы должны быть лучше других.

Вопрос: А это могут взять в основу всё-таки воспитательные органы, министерства образования, воспитания?

Ответ: Нет. Это востребуется по-настоящему, когда ты сможешь хорошо платить учителям.

Реплика: Платить учителям – и тогда они будут вот так выстраивать процесс? Они же сами должны захотеть, чтобы такое происходило в классе. Правильно?

Ответ: Дело в том, что они долго на этом не продержатся. Потому что в них такого воспитания еще нет. Надо зажигать заинтересованностью.

Вопрос: Но деньги тут влияют серьезно?

Ответ: И материальная заинтересованность, естественно. То есть здесь две составляющих: материальная заинтересованность и идейная заинтересованность.

Вопрос: Идеей учителя могут зажигать друг друга?

Ответ: Я не думаю.

Вопрос: А вы же помните свою первую учительницу? Я помню, вы рассказывали с таким теплом.

Ответ: О! Это была особая женщина. Молодая. Она вышла замуж за военного, когда учила нас. Мы жили на краю военного гарнизона. Он ее часто встречал с работы. Помню, я махал ему рукой.

Она была очень-очень преданная нам, любящая нас.

Вопрос: Может быть, вот это залог настоящего успеха?

Ответ: Да. Но потом, на следующий год я уже перешел в другую школу. Пошла другая жизнь.

Вопрос: Если учительница вот так живет – любя класс, любя учеников… Или это тоже долго не продержится?

Ответ: Это у меня осталось на всю жизнь. Это детские впечатления.

Они дали мне пример, какой может быть первая учительница.

Вопрос: Мы начали с рэпа, с того, чтобы переложить на понятную для ребенка музыку, и тогда дело пойдет. Что нужно сделать, чтобы все-таки была эта атмосфера в классе?

Ответ: Если учительница или учитель могут доверительно говорить с детьми, то они запросто могут настроить детей на правильное отношение к учебе, к жизни, к другим.

Вопрос: Но так или иначе, как вы говорите, это должно пойти через ту связку, которая существует в классе?  

Ответ: Да. Это главное, это основа.