Вопрос: Но для того, чтобы открыть себя, я должен быть абсолютно уверен, что другие не используют мою откровенность мне во вред?

Ответ: Меня это сейчас не волнует – я решаю, что обязан достичь свойства отдачи, и поэтому все остальное мне не важно. Я хочу обрести альтруистическое  свойство, выйти из себя! И поэтому я иду на это упражнение, которое поможет мне подняться над собой.

Пример, который я при этом показываю партнеру, настолько подкупает его своей прямотой и открытостью, что не оставляет ему никакой возможности использовать это мне во вред. Ему не за что будет ухватиться, ведь я словно "хафэц хэсэд", чистое милосердие – чем же можно мне повредить? Ему остается лишь выбрать: принимает он эти условия игры или нет.

Если я решил, что буду так относиться к партнеру, пусть даже он не хочет в этом участвовать, не соглашается устраивать со мной семинар, а я все равно начинаю с ним так обращаться – этим я подкупаю его. Ему некуда будет скрыться, ведь против такой откровенности и прямоты, человек чувствует себя совершенно безоружным.

Если супруг отказывается участвовать в такой игре, я начинаю эту игру с одной стороны и отношусь к нему с любовью, отдачей в самой открытой форме. Я показываю ему пример, без утайки рассказывая всё, что думаю о нем, и всё о себе. Я подаю ему такой пример откровенности. Допустим, он сначала не согласен со мной, но посмотрим, как долго он сможет продержаться, если я делаю такие шаги ему навстречу. Я не думаю, что есть человек, который сможет долго упорствовать – самый большой преступник смягчится и будет вынужден уступить такой прямоте и открытости, доброму отношению и любви.

Сила внутренней открытости с одной стороны обязана вызвать в противоположной стороне встречный отклик. Но это при условии, что они все же чувствуют себя семейной парой, связанной вместе.