Когда творение сознаёт это, в нем проявляются две формы естества:

1. Ощущение наслаждений и страданий, приходящих от Творца.

2. А над ними – вместо прежней ненависти, новая любовь, которую оно испытывает к Творцу.

Так творение обретает независимость от своей первоначальной природы и получает вторую натуру.

В нашем мире я тоже хочу иногда, чтобы люди любили меня не за доброжелательность и благодушие. Даже если я отношусь к ним плохо – пускай любят меня таким, каков я есть. Именно так: несмотря на скверное отношение с моей стороны, несмотря на то, что ты испытываешь из-за меня страдания, я хочу, чтобы ты меня любил, чтобы оценивал меня не по тому, как я отношусь к тебе и другим, а по тому, кто я есть внутри.

Это чем-то напоминает ту игру, которую ведет Творец, выстраивая с нами прямые взаимоотношения и в то же время предоставляя возможность наладить еще одну "линию связи". Часто можно видеть подобную картину в отношениях между родителями и детьми: хотя дети доставляют множество тревог и забот, родители все равно любят их, согласно закону: "Все преступления покроет любовь".

Отсюда мы можем понять игру Творца с нами. И вся наша работа заключается в том, чтобы приподняться над телом, ощущающим только наслаждения или страдания, и выстроить отношение к нашему Учителю, который учит нас возвышаться над своим "животным" и оценивать Его по существу: для чего, для кого Он это делает? Только для нас.

Сказано, что Он действительно страдает намного больше нас из-за того, что вынужден скрывать Себя и проводить всевозможные страдания по нашей материальной, "животной" части. Он делает это, чтобы мы поднялись над этим уровнем, чтобы стали настоящими людьми, возвышенными, благородными, зрелыми, развитыми, и оценили Его отношение по-деловому – по тому, как Он побуждает нас подниматься над "животным", не принимая в расчет наслаждений и страданий, посылаемых специально, и смотреть на всё только с точки зрения цели.

На языке каббалы это означает, что мы производим сокращение (цимцум) на "животное" ощущение наслаждений или страданий и направляем себя только на цель – т.е. осуществляем "ударное взаимодействие" (зивуг дэ-акаá) над материальными наслаждениями, чтобы пребывать лишь во взаимной отдаче с Творцом – отдаче, которая не имеет никакого отношения к наслаждениям или страданиям моего "животного".

Это уже другой, более высокий уровень, на котором я налаживаю связь с Творцом сообразно с тем, насколько оба мы помышляем о единстве меж нами, об особой цели, об особом состоянии.

Возвращаясь к примеру с отцом и сыном: уже понимая, почему отец жестко заставлял его учиться, сын поднимается над этими страданиями и выходит на новый уровень взаимоотношений с отцом, когда оба они заботятся о его успехе в какой-либо профессии, в какой-либо сфере жизни. Благодаря этому они пребывают в единении, в слиянии, в общем намерении, они соединены и понимают друг друга. И это уже – духовная ступень, единство духа, тогда как на материальном уровне сын испытывает со стороны отца страдания и ограничения.

Оба этих уровня необходимы, поскольку иначе отец с сыном не смогут выстраивать между собой настоящие, личные, внутренние отношения. Без духовного единства они всегда будут соединены лишь тем, что получают друг от друга, а это относится к "животному уровню", на котором творение, безусловно, задействуется Творцом и неизбежно остается вовеки несамостоятельным.

Пример этот, если его развить, доступно объясняет саму основу нашей связи с Творцом…