Вопрос: Вы считаете, разум возобладает?

Ответ: А он и так есть у каждого, в каждой семье.

Это только у животных построено на инстинкте, но у них срабатывает другая цепочка: меньшее количество пищи вызывает у них меньшую рождаемость. Автоматически. Они не думают, что надо меньше рожать. У них это задействовано внутри природы. Меньше еды – меньше рождаемость.

Вопрос: Со временем мы станем сознательнее, или так нельзя сказать?

Ответ: Нет, это тот же эгоизм нами управляет и понукает к тому, чтобы мы или рожали, или не рожали.

Вопрос: И сейчас он приведет нас к тому, что мы не особенно-то будем рожать?

Ответ: Люди не хотят заботиться о других. Эгоизм настолько растет. Зачем мне вкладывать в этих детей, которые мне потом спасибо даже не скажут? Просто уходят спокойно из дома, как будто мне ничего не должны, а я хотел бы потребовать от них хоть что-то.

Все крутится вокруг эгоизма. Даже если дети рожают мне внуков, так это еще требует от меня какого-то участия. Я не собираюсь быть таким дедом с бабкой, которым сбрасывают новые поколения.

Рабаш говорил очень просто об отношении детей к родителям: "Закрой рот и открой карман". И всё!

Реплика: И это станет все круче и круче. Плюс добавится, что будущего особенно не видно. Плюс добавится: "Я хочу спокойной жизни". И рождаемость упадет...

Ответ: Все будет нормально. Это такая авторегулируемая система – природа, никто другой. Или назови это "Творец".

Вопрос: А что Он хочет тогда?

Ответ: Он хочет создать нам все-таки максимально подходящие условия для исправления, для самоисправления.

Мы стоим на распутье: какую часть нашего исправления возьмет на себя высшее управление, а какую часть нашего исправления возьмем на себя мы сознательно.

Пока я не вижу к этому никакого движения, побуждения со стороны человечества, которое бы осознало, что оно должно быть другим – более общительным, более готовым воспринять вызовы природы сознательно, и как-то обратиться к этому, поставить перед собой эти задачи.

Я не вижу создания научно-исследовательских центров, как это обычно делается в человечестве, по изучению этого феномена – что же происходит с нами, с человечеством, с обществом, с семьей, с детьми и родителями. Таких заведений должно быть очень много – разных, в каждом народе, в каждой группе, в каждом государстве. Мы должны это все изучать.

Мы должны на эту тему плодить всевозможные исследования. А я не вижу, чтобы этим вообще были обеспокоены не только государственные мужи, – я о них вообще не говорю, их интересует только свое место, – а даже просто общество: мужчины, женщины, семьи. Нет давления, вызова со стороны общества, чтобы были созданы такие исследовательские центры.

Я даже не видел серьезных общественных исследований на тему пандемии. Действительно серьезных. Не медицинских, не сугубо специфических, а относительно общества, семьи, детей и так далее. То есть я не вижу, чтобы этим занимались, чтобы этим были обеспокоены.