Бааль Сулам в воспоминаниях современников

Рав Йегуда Ашлаг (Бааль Сулам) родился в Варшаве, в 1884 г. и уже с ранних лет был отмечен учителями как человек, непрестанно стремящийся к раскрытию тайн мироздания. Он поражает своих наставников блестящим знанием всех основополагающих книг иудаизма, а также прочитывает в оригинале произведения выдающихся западных философов, среди которых Кант, Гегель, Шопенгауэр, Ницше и Маркс. Впоследствии он сравнит их взгляды с позицией науки каббала в своих статьях.

По окончании Первой мировой войны, в 1921 году, Бааль Сулам покидает Польшу и перевозит свою семью в Палестину. Сразу по прибытию в Иерусалим он отправляется в древнюю каббалистическую школу "Бейт Эль", бывшую в течение 200 лет центром изучения каббалы, но быстро разочаровывается в иерусалимских каббалистах, уровне их знаний и подходе к изучению каббалы. Видя сложившуюся ситуацию духовного падения масс и желая изменить ход исторического развития, которое предвещает наступление новой катастрофы, период тяжелых страданий и лишений, Бааль Сулам организовывает группу учеников и начинает писать книги, чтобы обучить людей методике правильного восприятия реальности и разумного существования в ней.

Подобно другим каббалистам, Бааль Сулам часто сталкивался с трудностями и сопротивлением. Живя в Варшаве, он придавал большое значение репатриации в землю Израиля и обращался ко многим раввинам с призывом о переезде. Ответом был решительный отказ, вызванный опасениями перед секуляризацией. В 1919 году Бааль Сулам попытался организовать группу из нескольких сот семей, чтобы вместе создать поселение на земле Израиля. Его почин почти удался, однако когда дело получило огласку, раввины поспешили наложить запрет. Репатриантов разогнали, идею отвергли, а Бааль Сулам, с позором выпровоженный из общины, поехал в Палестину сам.

Об этом периоде рассказывает статья Аарона Сорского, опубликованная в 1986 году: "В 1919 г., примерно через год после окончания Первой мировой войны, он готов был переступить врата Иерусалима. Наш учитель Йегуда Ашлаг... оставил свой круг и попытался организовать большую группу из 300 семей, чтобы поселиться в стране обетованной. Его идея начала осуществляться: нашлись земельные участки, и уже заказали сборные домики из Швеции. Всё было готово к отъезду, но враждебные силы расстроили задуманное. Здесь не место поднимать эту больную тему, давно уже ушедшую в забвение, однако достаточно будет отметить, что из всех 300 семей выехали лишь Бааль Сулам и члены его семьи".

Аарон Сорски. "Адмор рабби Йегуда Лейб Ашлаг - Бааль Сулам: к 30-летию со дня смерти". "המודיע", ט' בתשרי תשמ"ו

Эти события упоминаются также в книге рава Йосефа Брамсона "Дни мира: неотвратимый конец". Она рассказывает о том, как Бааль Сулам втайне организовал группу из нескольких сот человек, изучил возможные источники заработка в земле Израиля и поставил условие, чтобы перед переездом каждый выучился полезной профессии. В его планы входило создать поселение и жить в сборных домиках, заказанных из Стокгольма. Однако секрет открылся, и Адморы начали преследовать членов группы, не гнушаясь избиениями и террористическими методами. В итоге, в 1919 году группа была разогнана. Продолжив начатое, Бааль Сулам продал квартиру и книги и приготовился к отъезду. Однако начались погромы, и власти прекратили репатриацию. В результате Бааль Сулам, уже смещенный с поста раввина, остался без жилья и заработка. Лишь через несколько месяцев репатриация возобновилась, и в Суккот 1921 года он вместе с семьей прибыл в Палестину, в яффский порт. Йосеф Брамсон, "Дни мира: неотвратимый конец, мысли и дела в свете идеалов великих представителей народа Израиля последних поколений". ירושלים תש"ם, עמ' 99

На Святой земле Бааль Сулам посвятил жизнь изучению науки каббала и ее широкому распространению. В 1933 году он начал выпуск серии брошюр, призванных донести до народа каббалистические знания. Первая брошюра называлась "Дарование Торы", и в ней указывалось, что серия будет состоять из 50 частей. Название первой же статьи однозначно свидетельствовало о намерениях автора: "Время действовать". Через две недели вышла вторая брошюра - "Поручительство", а затем - третья и последняя, под названием "Мир".

Стремление Бааль Сулама распространить науку каббала в массы не понравилось его противникам, и они приняли меры, чтобы прекратить публикацию статей. Спустя годы об этом рассказал Б. Ландой в одной из газет: "Три номера, вышедшие в свет, вызвали большой резонанс даже в свободных кругах, и из опасений и т.д. он прекратил публикацию. Понимающему достаточно". Б. Ландой, "Наш учитель рав Ашлаг: к годовщине смерти", архив Научно-исследовательского института имени рава Ашлага.

В 1940 году, через семь лет после того как был прерван выпуск брошюр, Бааль Сулам выпустил в свет газету "Народ", призывающую к объединению общества. По его замыслу, газета должна была выходить раз в две недели, однако противники снова расстроили его планы. Они заявили британским властям, что газета распространяет коммунистические идеи, и ее закрыли сразу же после выхода первого номера. Профессор Элиэзер Швед, лауреат государственной премии Израиля 1994 г. за исследования еврейской мысли, посвящает методике Бааль Сулама статью в своей книге "Между разрушением и избавлением" (Тель-Авив, 1994, сс. 193-215). По его словам, "эти статьи [опубликованные в 1933 г.] были призваны объяснить решение Бааль Сулама распространить в народе свое послание именно тогда (в год, когда нацисты пришли к власти в Германии!)".

Швед отмечает также, что Бааль Сулам "не удовлетворялся тем, что ему раскрылись тайны "Древа жизни" и "Зоара", но прилагал усилия, чтобы писать свои комментарии, опубликовывать их, и даже убеждать всех в необходимости их изучения". Речь идет о каббалисте, продолжает проф. Швед, который "сознательно и преднамеренно сошел с пути прежних каббалистов, скрывавших и прятавших свои знания. Однако он вовсе не восстал против них, а наоборот, хотел продолжить их дело. По его мнению, наконец-то пришло время раскрыть тайны и даже огласить их публично". Швед добавляет: "И в комментариях, и в самостоятельных сочинениях рав Йегуда Алеви Ашлаг заметно выделялся из рамок, принятых в его ортодоксально-хасидской среде. Одна из ярких отличительных черт его исключительности - потребность в научном обосновании и в мастерстве научного толкования".

Швед анализирует методику Бааль Сулама и настаивает на ее уникальности:

"Рав Ашлаг всем сердцем верил - и свидетельством тому служат его старания обучать истине каждого, кто пробуждался к ней, а также неустанные обращения к тем, кто еще не пробудился, - что все признают и узнают, что их святой долг - изучать тайную науку "Зоара", даже если они не ученики мудрецов и даже если не углублялись в премудрость Гмары. Для этого он постарался за них: перевел арамейский язык на современный иврит, "разбил замки тайных комнат и прорубил в них окна, проливающие свет на темные хранилища". Зачем всё это? - Чтобы раскрыть тайны книги "Зоар", время которой настало сейчас и устремлено на окончательное избавление? Нет, это и есть сам процесс окончательного избавления".

Об идейной близости Бааль Сулама с Кантом, Гегелем и Марксом профессор Швед говорит следующее: "Именно на каббалистической почве рав Ашлаг смог заново утвердить основную идею историософии - идею о "хитрости истории", фигурировавшую как в кантианском и гегельянском идеализме, так и в марксистском материализме... Без толчков и понуждений со стороны "горьких симптомов" войны за существование на телесном уровне, народы не оторвались бы от желания земного телесного счастья и не обратились бы к научным исследованиям, которые, как мы теперь видим, поднимали их ступень за ступенью на уровень постижения духовной и нравственной истины. Из эгоистического намерения они постепенно выходят на такую ступень, где смогут приобщиться к истине и жить на ее уровне".

Швед подчеркивает слова Бааль Сулама о том, что наука каббала раскрывается не благодаря его исключительным заслугам, а вследствие зрелости поколения: "Рав Йегуда Алеви Ашлаг не присваивал это замечательное достижение, обладающее прямым мессианским значением, себе лично. Он верил: то, что им раскрыто, обусловлено ступенью, которой достигло поколение в целом. И только отсюда вытекает мессианское значение: во время написания "Зоара", а также "Древа жизни" уровень теоретического и научного постижения современников не позволял понять раскрывшуюся в этих книгах истину. А потому истина должна была раскрываться отдельным великим людям, которым свыше открылась тайная наука.

Теперь же, утверждает рав Ашлаг, каждый человек среди нас может понять то, что когда-то понимали только избранники. Таков научно-теоретический уровень поколения, благодаря всему тому, что было исследовано и выявлено наукой. Благодаря достижениям культурно-научного уровня в этом поколении, такой человек, как он, смог возвыситься и написать комментарий, упрощающий все сложности и раскрывающий ясную истину, которая таилась в странных символах, - так что каждый средний человек может постичь ее должным образом".

Печатая свои книги, Бааль Сулам сталкивался с многочисленными денежными затруднениями. Он придавал огромную важность выпуску каббалистических книг и прилагал все усилия для распространения каббалы в массах. Свидетельство тому - воспоминания профессора Шломо Гиоры Шохама, лауреата государственной премии Израиля по криминологии 2003 г., о встрече с Бааль Суламом в начале 50-х.

"Каждый раз, когда ему удавалось собрать немного денег от небольших пожертвований, он печатал части своего "Сулама". Я нашел его в ветхом здании, напоминавшем развалины, возле старого печатного станка. Он не мог позволить себе платить наборщику и потому сам набирал литеры, каждый раз часами простаивая над станком, хотя находился уже в конце шестого десятка лет своей жизни. Он, без сомнения, был праведником: скромный человек с приветливой улыбкой. Позже я слышал, что он столько часов провел за набором текста, что свинец нанес вред его здоровью".

Миха Оденхаймер, "Через каббалу к коммунизму", газета "а-Арец", 17.12.2004.

Как уже говорилось, Бааль Сулам не только писал книги, но и многое делал для популяризации своих идей. С этой целью он встречался с руководителями тех лет, с лидерами рабочего движения и общественными деятелями, в числе которых Давид Бен-Гурион, Моше Шарет - второй премьер-министр Израиля, Залман Шазар - третий премьер-министр, писатель и поэт, Хаим Арлозоров - один из лидеров сионистского рабочего движения, Моше Арам - член Кнессета пяти созывов, Меир Яари и Яаков Хазан - лидеры партии МАПАМ, проф. Дов Садан - известный публицист и член Кнессета, Хаим Нахман Бялик - знаменитый поэт.

Дов Садан, помогавший в организации этих встреч, был изумлен упорством Бааль Сулама в стремлении наладить контакты с рабочим движением, и отметил это в двух своих статьях.

На Давида Бен-Гуриона встречи с Бааль Суламом произвели неизгладимое впечатление. Вот, что он пишет об этом.

"Раву Баруху Шалому Ашлагу. Здравствуйте. Дорогой рав! Я с большим удовольствием вспоминаю о встречах и беседах, которые состоялись у нас несколько лет назад в Тель-Авиве с вашим отцом Бааль Суламом. Я сожалею о том, что они прекратились. Некоторые вещи, которые я от него услышал, вызвали у меня большой интерес, и если бы я мог высвободить время, то был бы рад вновь услышать слова Торы и мудрости из его уст".

Архив Бен-Гуриона, письмо от 11.04.1951

"Раву Йегуде Цви Брандвайну. Несколько лет назад мне довелось неоднократно встречаться в Тель-Авиве с равом Ашлагом и подолгу беседовать с ним - и о каббале, и о социализме. Одна его фраза отпечаталась у меня в памяти. Он сказал мне: "Даже если человек всю свою жизнь верит в Бога - вера его немногого стоит, так как это не столько вера, сколько привычка. Ценен лишь тот верующий, который когда-то был атеистом". Я не осмелился спросить его, был ли и сам он когда-то атеистом..."

Архив Бен-Гуриона, письмо от 20. 05.1958

"Я придаю большое значение завершению начинаний рава Ашлага. Я всегда сожалел о том, что у меня нет ивритского перевода "Зоар". Правда, издательство "Бялик" опубликовало частичный перевод - однако нужно, чтобы текст полностью был доступен ивритскому читателю, неспособному понимать арамейский язык этой великой книги, занимающей столь важное место в духовной жизни нашего народа".

Архив Бен-Гуриона, письмо от 06.01.1960

"Затем ко мне пришел сын Ашлага, (Барух Шалом Ашлаг). Я рассказал ему о своих встречах с его отцом в Тель-Авиве несколько лет назад: я хотел говорить с ним о каббале, а он со мной - о социализме..."

Архив Бен-Гуриона, дневники, 11.08.1958