Решив проблему еды, они занимались размножением. Началась жестокая половая конкуренция. Избыток пищи рождает социальные проблемы - этот биологический закон действует и поныне.

Речь и коммуникация возникли как основа для совместных действий, но их быстро начали использовать для обмана. Речь не подразумевает никакой деятельности. Она энергетически более выгодна – в борьбе за пищу, за самку, за доминантное положение в стае. Однако речь не перестраивает или увеличивает мозг.

10 млн. лет назад при переходе от обезьяны к человеку, начал действовать социальный отбор. Поскольку группа приматов могла решать свои задачи только в стабильной ситуации, самых агрессивных и умных стали изгонять из стаи – создавалась группа с усредненными свойствами.

Изгоняемые особи плодились и снова изгоняли асоциальных и самых умных. Так появлялся новый миграционный путь – на каждом новом месте мозг немного увеличивался и за несколько млн. лет достиг макс. размера – 1650 г, на 300 г больше, чем у современного человека.

Миллион лет назад социальная структура общества развила лобную область мозга. У человека эта область огромная относительно всего мозга – чтобы заставить человека делиться пищей с соседом. Ни одно животное не способно делиться пищей, потому что еда – источник энергии. А людей, которые не делились пищей, в социальной группе уничтожали.

Мозг рос, пока людям приходилось решать только биологические задачи. Когда 100 тыс. лет назад человечество столкнулось с социальными проблемами, мозг стал терять в весе. 30 тыс. лет назад это привело к уничтожению неандертальцев. Они были умнее, чем наши предки кроманьонцы. Но слабее, а против массы посредственностей гении ничего не могут сделать.

Это показывает, что для социализации большой мозг не нужен. Прекрасно социализированная тупая особь интегрируется в любое сообщество гораздо лучше, чем индивидуалист. В ходе эволюции личными талантами и особенностями жертвовали ради биологических преимуществ: еды, размножения, доминантности. Вот какую цену заплатило человечество!

Способности человека заложены в его мозге, их нельзя увеличить, а только реализовать. Людям с разными способностями трудно понять друг друга.

Негативный социальный отбор, начавшийся 10 млн. лет назад, действует по сей день. Из общества до сих пор изгоняют асоциальных и умных. Мы, как обезьяны, продолжаем конкурировать. Если среди нас появляется доминантная особь, ее надо немедленно ликвидировать – она угрожает каждому лично. А поскольку посредственностей больше, любой талант должен быть изгнан или уничтожен. Поэтому в школе отличников преследуют. А остается посредственность, зато прекрасно социализированная.

Мы такие же обезьяны, как и раньше, и живем по тем же обезьяньим законам, что и 20 млн. лет назад. В основном все едят, размножаются, доминируют. Это основа устройства человечества. Все остальные законы, системы только маскируют это явление. И сегодня все процессы в сфере политики, бизнеса и т.д. строятся по биологическим законам. Предприниматели стремятся повысить свою доминантность. Социальные законы, моральные и этические установки мешают бизнесу, и все стараются их обойти, чтобы больше заработать.

Раз все построено на инстинктах, значит, чтобы управлять людьми, надо к этим инстинктам и апеллировать. Так и обещают политики: вы будете лучше жить, мы вам сделаем доступное мед. обслуживание, снизим налоги – у вас будет больше еды. Это все биологические предложения, связанные с энергией и продолжительностью жизни.

А где социальные предложения? Почти никто из политиков не говорит об изменении социальной структуры общества, ценностях. Вместо этого они говорят: мы дадим вам денег – а вы размножайтесь.

Если цивилизация сохранится в нынешнем виде, наш интеллектуальный уровень сильно упадет. Уже сейчас образовательный ценз снижается, потому что возникла информационная среда, которая позволяет людям имитировать знания, образованность. Для приматов это очень большой соблазн – такая имитация позволяет ничего не делать и иметь успех. Интеллектуальное развитие будет снижаться, а требования к социальной адаптированности будут повышаться.

Европа, объединившись, ускорила деградацию интеллекта. На первый ценностный уровень выходит способность человека поддерживать отношения, на второй – профессионализм, умения, навыки.

Если человек ищет решения, которых до него не было в природе и в обществе, это исключает высокий уровень адаптированности. И даже если общество признает его гением, он в него не впишется. А высокая социализация не оставляет ни на что времени. Массовики-затейники мало пригодны к подневольному труду. Потому что они приобретают доминантность с помощью языка, а не дел.

Женский мозг меньше мужского, в среднем на 30г., за счет ассоциативных центров, отвечающих за абстрактное мышление, они не нужны женщине, так как ее биологическая задача связана с размножением. Поэтому женщины бывают особенно успешны в областях, относящихся к воспитанию, образованию, добиваются прекрасных результатов в стабилизированных сообществах, там, где все правила уже определены и хорошо известны.